Освальдо Пайя Сардиньяс – лидер оппозиционного Христианского
движения за освобождение и один из самых известных на Кубе
диссидентов. За свою деятельность по защите прав человека получил
от Европарламента премию им. Андрея Сахарова и другие престижные
международные награды.
В журнале «Россия в глобальной политике» (№ 4, 2008 г.)
опубликована статья кубинского экономиста Элиаса Амора Браво,
посвященная перспективам перемен на Кубе. Автор живет в эмиграции,
поэтому хотелось бы дополнить его размышления заметками
очевидца.
Два с небольшим года назад, в один из воскресных дней мы вместе
с женой и тремя нашими детьми возвращались с церковной службы. Еще
издалека увидели рядом с домом огромную толпу. Люди были
чрезвычайно возбуждены, создавалось впечатление, что они чем-то
торгуют, словно на базаре, но не могут договориться друг с
другом.
Но это был не базар. Когда мы подошли к дому, то увидели, что толпа
ждет нас. Кто-то начал фотографировать, кто-то стал тыкать в нас
пальцем, крича: «Пайя – гусано» («червяк», так называют на острове
противников режима Кастро. – Ред.) и «Пайя – агент ЦРУ». Кругом
стояли полицейские машины, люди в униформе были и в толпе. Напротив
дома, в котором я прожил 56 лет, были установлены огромные щиты, на
которых в карикатурном виде изображался президент Буш и люди,
извивающиеся, как червяки. Когда мы приблизились, организаторы
сборища стали скандировать через мегафоны: «Родина или смерть» и
«Кубинские диссиденты – предатели».
Подобное действо на Кубе называется «актом народного
несогласия». Они организуются властями, стремящимися
продемонстрировать, что против их политических противников
выступает не правительство, а «сам народ», соседи «гусанос» по
кварталу. Подобных «спонтанных актов народного гнева» нам довелось
увидеть великое множество, но я рассказываю об этом, потому что он
произошел 29 июля 2006 года. Через два дня было объявлено, что
Фидель Кастро тяжело болен и передает свои полномочия брату
Раулю.
Что изменилось для кубинцев за эти два года?
В последние месяцы на Кубе произошли некоторые позитивные
преобразования. Отменены наиболее архаичные запреты, политика в
социальной области стала немного более гибкой. Однако без
радикальных демократических реформ эти нововведения лишь усиливают
неравенство. Кубинцы по-прежнему лишены возможности объединяться в
ассоциации. Свободных профсоюзов нет. Правительство дало понять,
что никакого серьезного частного предпринимательства оно не
потерпит.
Власти продолжают относиться к собственному народу с
пренебрежением. Нам никто не объяснил сущность этих «реформ», никто
не сказал, какие меры собирается принять правительство в будущем.
Всю информацию кубинцы по-прежнему черпают из сообщений зарубежных
СМИ. Нам из-за границы рассказывают, что происходит на Кубе и что
нас может ждать в будущем.
В тюрьмах остаются десятки представителей различных политических
групп оппозиции, журналистов и ученых. Они никогда не участвовали
ни в каких антиправительственных заговорах, не замышляли
переворотов. Их приговорили к длительным (до 30 лет) тюремным
срокам лишь за то, что они осмелились поддержать Проект Варелы –
документ, призывающий власти провести честные свободные выборы,
провозгласить широкую амнистию, дать народу право голоса. Судя по
всему, правительство Рауля Кастро и не думает освобождать этих
невинно осужденных.
«Актов несогласия» стало меньше. Но сейчас, летом 2008 года, в
нашем доме вот уже несколько недель отключена телефонная связь, а
за членами моей семьи продолжают следить агенты органов
государственной безопасности. Фасады соседних домов по-прежнему
«украшены» лозунгами «Пайя – предатель революции» и «Пайя выполняет
приказы Буша», которые появились здесь лет семь назад. Их написали
черной краской, которую не смогли смыть тропические ливни. Один из
руководителей местного отделения компартии постарался, чтобы они
сохранились надолго. Кстати, этот господин, чью фамилию я не хочу
называть, недавно умер в Соединенных Штатах. В конце 2007 года он
бежал с острова вместе со своей женой, а в Америке его уже ждали
дочь и внуки.
В последние месяцы Рауль Кастро выступил с парой реверансов в
адрес Белого дома. Но одновременно власти усилили пропагандистскую
кампанию против США. Гавана обвинила Вашингтон в том, что он
финансирует и вдохновляет протесты оппозиции, приглашает
диссидентов на дипломатические приемы, дает им возможность
участвовать в видео-конференциях, предоставляет доступ к Интернету.
Любая связь с иностранными дипломатами, как и раньше, может быть
расценена как государственная измена.
Минувшей весной мы увидели, что прежде закрытая дверь страны
приоткрывается. Но когда попытались разглядеть что там, на воле,
эту дверь захлопнули перед нашим носом.
Нынешние полумеры – совсем не то, чего ждут кубинцы. Мы хотим
новой, свободной жизни. Кто-то надеется найти эту новую жизнь лишь
в Америке. Но подавляющее большинство не покинет страну, оно будет
добиваться изменений на родине.
Некоторые зарубежные правительства и институты, интеллектуалы,
религиозные деятели совершают ошибку, воспринимая половинчатые меры
кубинских властей, не дающие народу права на свободу, как некий
«переходный период», существование которого может быть морально
оправдано. Они принимают молчание кубинцев за готовность выдержать
еще несколько лет тоталитаризма. «Прагматизм» такого рода со
стороны зарубежных наблюдателей дает режиму карт-бланш на
продолжение антинародной политики. О каких изменениях в сторону
большей свободы и демократии можно говорить, если подавляющее
большинство тех, кто борется за перемены, находится в тюрьмах? Это
не реформы, не перестройка и гласность Михаила Горбачёва. Это не
начало демонтажа Берлинской стены. Плохо продуманные меры Рауля
Кастро приняты лишь для того, чтобы слегка припудрить
непривлекательное лицо режима.
В течение полувека власти лишали наш народ элементарных прав
человека под предлогом защиты национального суверенитета от
посягательств империалистов. Главный лозунг на Кубе был «Социализм
или смерть». За полвека мы убедились, что эти слова означают одно и
то же. Наш девиз, кубинских правозащитников – «Свобода и
жизнь!»
