Анализируя события в Соединенных Штатах, можно прийти к парадоксальному выводу – республиканская партия, в настоящий момент доминирующая во всех ветвях власти, переживает острейший кризис, который неминуемо приведет ее либо к расколу, либо к постепенному упадку. Электоральная база этой партии – те слои и группы населения, которые упрямо противодействуют «глобализации» США, превращению этой страны в своего рода капиталистический СССР. Представим себе, что могло бы быть в Советском Союзе, если бы в 1990 году произошли свободные выборы, на которых Михаил Горбачев в открытую соперничал бы с Борисом Ельциным. Думаю, в этом случае в ельцинском лагере сложился бы прочный блок русских националистов и либералов, а против него действовали люди, которые бы хотели спасти союзное государство, подавляя и дискредитируя русскую национальную идентичность.
Наверняка бы в ход пошли провокации, аналогичные той, что мы видели недавно в Вирджинии (кстати говоря, начало 1990 года и было отмечено подобной провокацией – дракой «Памяти» в ресторане Центрального дома литераторов). В непременном порядке всякая особая антисоюзная идентичность была бы опорочена и подвергнута культурному остракизму. Интересы советского блока вошли бы в противоречие с русской национальной особостью. Допустим, что патриоты в союзе с либералами смогли бы все-таки прийти к власти в СССР, скажем, в 1990-м или же 1991-м году. Я почти убежден, что они оказались бы ровно в таком же тупике, в каком оказалась администрация Трампа и республиканская партия в целом. С одной стороны, они имели бы за собой внятный наказ избирателей: «Россия прежде всего», а с другой — поддержку антизападных «ястребов», которые ненавидели Горбачева примерно за то, за что большая часть конгрессменов и сенаторов сегодня ненавидят Обаму, – за слабость и чрезмерную уступчивость. И лидер страны, пришедший к власти на волне национал-либеральной революции, вынужден был бы бесконечно колебаться между двумя этими полюсами, одновременно играя мускулами и проявляя нерешительность.
Понимаю, что аналогия между Ельциным и Трампом по многим аспектам хромает, но, тем не менее, основание для этой аналогии имеется. Триумф обоих лидеров – плод страха или недовольства этнического большинства страны своим положением ресурсной базы для строительства глобального «блока» — советского или американского. В случае с США полагаю, что восстание этно-культурного большинства будет подавлено и интересы «блока» восторжествуют над приоритетами как Библейского, так и «ржавого» пояса, но жертвой этой блоковой контрреволюции обречена быть республиканская партия, которой не посчастливилось стать отчасти сознательным, а отчасти невольным пособником этого бунта.
***
Что это означает? Означает это то, что сегодня нужно внимательнее присматриваться к тем инициативам и предложениям, которые исходят из «мозговых центров» оппозиционной Демократической партии. За этой партией будущее, именно демократы – «глобалисты» по вдохновению, поэтому «американским блоком» в XXI веке суждено рулить именно им. Кстати, они продолжают это делать и при республиканском президенте, поскольку и советник по национальной безопасности, и главный советник самого президента, и его собственная дочь – всё это отнюдь не убежденные республиканцы, а, скорее, то, что рупор националистов, таблоид Breitbart, сегодня называет West Wing Democrats – то есть демократы западного крыла Белого дома. Любопытно, что республиканское большинство в Конгрессе, в отличие от отставников-трампистов, сомнительная лояльность окружения Трампа их собственной партии волнует гораздо меньше, чем пресловутый «русский след». Похоже, что «глобалисты»- атлантисты сегодня руководят внешней политикой на консенсусной основе.
Как же «глобалисты»-демократы собираются решать вопрос об отношениях с Россией и, в частности, пресловутый «украинский вопрос»?
От действующих лиц администрации, включая спецпредставителя президента Курта Волкера, мы, конечно, не услышим ничего интересного, кроме чередования более или менее жестких формулировок. Однако внешнеполитический «мозговой центр» Brookings Institute выпустил только что довольно неожиданную книгу. Напомню, что образованный в 1916 году и расположенный в Вашингтоне институт Брукингза является, наверное, самым крупным и влиятельным интеллектуальным центром Демократической партии – с 2004 года его возглавляет заместитель госсекретаря при администрации Билла Клинтона Строуб Тэлботт. Сама фигура Тэлботта — известного советолога и русолога — в качестве главы этого «мозгового центра» свидетельствует об особой значимости темы России для деятельности Института. Излишне напоминать, что в период президентства Барака Обамы и особенно в ходе избирательной кампании Хиллари Клинтон именно Брукингз являлся производителем самых резких антироссийских меморандумов и публичных аналитических документов. Можно без преувеличения сказать, что Брукингз был, да и остается, своего рода «цитаделью» либеральной русофобии.
Тем более примечательно то обстоятельство, что именно Брукингзом была выпущена в свет и раскручена в публичном пространстве небольшая монография постоянного сотрудника этого учреждения, довольного известного в США военного эксперта Майкла О’Хэнлона, которая называется «За пределами НАТО: новая архитектура безопасности для Восточной Европы» («Beyond NATO: A New Security architecture for Eastern Europe»). Монография вышла в свет летом этого года в серии Marshall Papers. Она полностью доступна в сети; кроме того, с участием О’Хэнлона прошла серия публичных мероприятий в Институте, он записал несколько видеороликов, раскрывающих суть его политического предложения.
В публичное пространство была вброшена весьма небанальная идея с целью тестировать реакцию на нее как истеблишмента обеих партий, так и политического класса России.
В чем заключается предложение О’Хэнлона? Состоит оно в том, что НАТО следует официально объявить о своем прекращении дальнейшего продвижения на Восток и договориться с Россией о нейтральном статусе целого пояса стран – от Грузии до Швеции: ни одной из этих стран, получается, никогда не будет позволено вступить ни в один военный альянс, члены которого скреплены договором о коллективной безопасности. То есть этим странам придется – даже помимо их собственного желания – оставаться «нейтральными на постоянной основе» (permanent neutrality). В обмен на это (уже юридически гарантированное обязательство не двигаться далее Черногории) Россия обязуется вывести свои войска из всех обреченных на «постоянный нейтралитет» государств и более не посягать на их территориальную целостность. При этом, что существенно, вопрос о членстве в Европейском союзе или ином экономическом или культурном объединении с Западом этим потенциальным пактом учитываться не должен. России предоставляется право вето на вступление лимитрофных стран в военный блок, но не право блокирования их участия в не включающих Россию экономических и культурных альянсах.
Я позволю себе посвятить только один абзац общему историко-политическому нарративу автора. На протяжении почти всей книги О’Хэнлон как будто извиняется за свое резкое и смелое предложение, непрерывно доказывая воображаемому оппоненту, эдакому коллективному сенатору Маккейну, что его проект ни в коей мере не должен считаться подарком Владимиру Путину, признанием силы России или тем более справедливости ее упреков Западу. Решение о расширении НАТО на Восток, принятое администрацией Билла Клинтона, нельзя считать роковой ошибкой, как полагал Джордж Кеннан, и тем более нарушением какого-то неписанного обещания, данного Бушем Горбачеву. Америка и Запад ни в чем не виноваты перед Россией, Россия во всех своих проблемах виновата сама – эта мысль в разных вариациях повторяется много и много раз на страницах этой мини-монографии. Тем не менее, «ошибочный расчет» (misjudgment) в решениях Запада все-таки имелся: Украина и Грузия были соблазнены и дезориентированы перспективой потенциального членства в НАТО, в силу чего они и решились на радикальные действия в отношении путинской России или ее ставленников у себя дома. Ну и в самой России процесс расширения НАТО на восток сыграл на руку антизападным силам, желавшим реванша, а не умеренным либералам.
Спорить по поводу всех этих пассажей по существу нет необходимости, важно другое – само их наличие подтверждает реальное стремление «мозгового центра» Демпартии всерьез договариваться с Россией, что в настоящий момент невозможно без согласия на это пока еще нерушимого русофобского альянса генералов и конгрессменов.
Можно ли, тем не менее, считать, что лед либерального фундаментализма проломлен, и американский внешнеполитический истеблишмент постепенно, хотя и с оговорками, переходит на позиции «цивилизационного реализма», блокополитики и т. д., то есть склоняется к признанию наличия у иных – незападных – центров силы законных претензий к поведению Запада в сфере международных отношений? Увы, пока об этом говорить рано, и пока весь проект О’Хэнлона слишком напоминает новую хитрую разводку России, предложение вывести войска из всех стран Ближнего Зарубежья в обмен на новое обещание не расширять НАТО далее на Восток. В изложенном виде все эти предложения вряд ли приемлемы, однако, начинать разговор с американцами с чего-то все-таки надо. И книга О’Хэнлона для России – это отличный повод для российских внешнеполитических экспертов отточить и модернизировать свою аргументацию для улучшения собственных переговорных позиций.
Что можно возразить против подобной «архитектуры безопасности»? Прежде всего и главное – «нейтралитет» явно нельзя свести к невступлению в те или иные конкурирующие военные блоки. Конечно, О’Хэнлон, судя по отдельным оговоркам, и сам это понимает, но оставляет возможность интерпретировать его представление о нейтралитете в предельном узком смысле. Но, допустим, Украина не войдет в НАТО и не будет находиться под защитой 5-й статьи Северо-Атлантического договора о коллективной безопасности, но при этом в эту страну будут регулярно поставляться из США и других западных стран все виды вооружения для противодействия России. Можно ли в этом случае называть Украину «нейтральной страной»? Если демократы-клинтонисты всерьез хотят вести диалог с Россией о Восточной Европе, понятие «нейтралитет» должно быть максимально расширено: по существу, речь должна идти не столько о «нейтралитете на постоянной основе», сколько о «демилитаризации» Восточной Европы, включая в это пространство также страны Балтии. Вопрос надо ставить так: никаких военных баз и чужих военных контингентов на всем пространстве – от Одессы до Стокгольма. До натсоящего времени российская дипломатия немного зациклена на формальном членстве тех или иных стран в НАТО, хотя на самом деле Россия заинтересована, как минимум, в едином поясе стратегической безопасности, разделяющем две цивилизации – Россию и Евро-Атлантику.
Второй пункт возражения касается именно «цивилизационной» тематики. Россия упрямо не хочет говорить о себе как особой «цивилизации», предпочитая высказываться о своем неприятии приближения к ее границам НАТО лишь как недружественного военного блока. Ну вот, О’Хэнлон и вместе с ним его старшие коллеги по Брукингзу предлагают затормозить продвижение этого блока с тем, однако, непременным условием, чтобы в культурном и экономическом отношении Россия эти «нейтральные» государства непременно потеряла. И вот вопрос: готовы ли мы потерять окончательно Одессу, Харьков, Днепропетровск, так же как и Донецк и Тирасполь, а, возможно, также и Сухуми, и Минск, и Белград? Если мы не хотим всё это терять, а хотим интегрировать в свой мир, как этот мир должен мыслиться и что он должен предпринимать для того, чтобы не раствориться без остатка в цивилизации Евро-Атлантики? Спасибо Брукингзу и его авторам за то, что он своими интеллектуальными вбросами не позволяет не отвечать на эти вопросы?
Итак, в заключение сделаем несколько выводов. Первый – реальные инициативы по размораживанию отношений с Россией будут поступать в основном только из оппозиционного лагеря в США, то есть лагеря «глобалистов»-демократов: только они сейчас заинтересованы в том, чтобы продемонстрировать себя в качестве реалистов-прагматиков, готовых к конструктивным (или кажущимся им конструктивными) переговорам. Второй – «глобализм» на глазах будет превращаться, мимикрировать в то, что Майкл Линд назвал «блокополитикой», то есть глобализация будет постепенно обретать свои естественные пространственные (или цивилизационные) рамки. Третий – если мы хотим всерьез договариваться с западным (или американским) блоком о границах его продвижения и сферах влияния, нужно все-таки понять, что такое «россиецентричный мир», на что – в нынешней непростой ситуации – он может надеяться и на что он точно имеет право. Реалистам в этом смысле нужно не только уметь требовать невозможного, но и уметь правильно обосновывать свое требование.
