На втором десятилетии существования Шанхайской организации сотрудничества определяющими для нее являются два фактора. С одной стороны, все более динамичный процесс совершенствования самой структуры. С другой – нарастающая турбулентность извне. Оба процесса тесно взаимосвязаны и оказывают разнонаправленное воздействие на развития ШОС.
«Шанхайская шестерка» – межконтинентальная организация. Государства-участники совокупно занимают более 60% евразийского пространства, в них проживает почти четверть населения земного шара, в ее составе два постоянных члена Совета безопасности ООН, а также уже первая экономика мира. В перспективе ШОС вряд ли продолжит считаться лишь региональной структурой, и ее голос так или иначе все громче будет звучать на мировой арене.
«Шанхайская шестерка» – межконтинентальная организация. Государства-участники совокупно занимают более 60% евразийского пространства, в них проживает почти четверть населения земного шара, в ее составе два постоянных члена Совета безопасности ООН, а также уже первая экономика мира. В перспективе ШОС вряд ли продолжит считаться лишь региональной структурой, и ее голос так или иначе все громче будет звучать на мировой арене.
Однако необходима обширная «домашняя работа». На саммите в Душанбе в прошлом году завершена подготовка нормативной базы расширения организации, подписаны документы, направленные на придание нового импульса экономическим связям и одобрено начало работы над рамочной Стратегией ШОС до 2025 года. Дальнейшая конкретизация важнейших направлений деятельности на ближайшие годы, непростые для мировой политики и экономики, ожидается на предстоящей в июле встрече глав государств ШОС в Уфе (Россия – председатель в 2015 г.).
Пока же, несмотря на институциональное развитие последних лет, включая расширяющиеся контакты с ООН, АСЕАН, обсуждение взаимодействия с БРИКС, тезис об укреплении роли ШОС на региональном и глобальном уровнях остается преувеличенным. Двустороннее сотрудничество стран-членов зачастую выдается за общее. На международном уровне ШОС многие воспринимают пока декларативным форумом, за решениями которого не следуют конкретные шаги, способные (в отличие от действий ЕС и НАТО) реально влиять на развитие событий.
Основная причина – огромная разница в размерах, потенциалах и геополитических задачах стран-участниц, а также в наличии достаточно глубоких противоречий практически между всеми из них. Представляется, что именно это предопределяет внутреннюю слабость и недостаточную устойчивость ШОС. При этом если раньше основные вызовы для устойчивости организации лежали внутри самого региона, прежде всего в Центральной Азии, включая Афганистан, то в последнее время в результате резкого охлаждения отношений с Западом такого значимого участника, как Россия, к ним добавляются и новые, имеющие конкретную геополитическую окраску.
В этом контексте особое значение приобретает активно ведущаяся работа над Стратегией развития ШОС до 2025 года. Хороший фундамент составляют Основные направления стратегии развития ШОС на среднесрочную перспективу, принятые в 2012 г. во время китайского председательства. Несмотря на высокую степень общей неопределенности, можно не сомневаться, что все большую актуальность будет приобретать проблематика обеспечения безопасности и стабильности. И это потребует от ШОС всемерного совершенствования как философии, так и конкретных мероприятий по политико-дипломатическому реагированию на возможные вызовы.
Можно подумать о создании в рамках ШОС регионального форума безопасности по примеру АРФ, вернуться к реализации идеи Парламентской ассамблеи. Этому же способствовало бы закрепление линии на всемерное вовлечение в сотрудничество государств – наблюдателей и партнеров по диалогу. Как подтвердил недавний Форум ШОС в Ханты-Мансийске, такие страны, как Индия и Пакистан, Белоруссия и Турция, Монголия и Афганистан проявляют растущий интерес к сотрудничеству на всех направлениях деятельности организации. На конкретные возможности масштабной евразийской кооперации ШОС в рамках различных регионов России на примере Ханты-Мансийского автономного округа обращала внимание в своем выступлении и врио. губернатора Наталья Комарова. Хорошие перспективы могут вырисовываться за счет всемерного расширения диапазона ШОС как евразийской площадки для «сверки часов» по важнейшим международным вопросам.
Предметом особой озабоченности остается ситуация в Афганистане. На фоне преобразования иностранного военного присутствия там, хрупких основ правительственной коалиции и продолжающихся выступлений вооруженной оппозиции растущую обеспокоенность в последнее время вызывает проникновение в ИРА боевиков ИГИЛ, а также положение в афгано-туркменском приграничье. Это создает возможности для смычки с ИГИЛ вооруженных группировок талибов, что чревато дополнительными угрозы безопасности как в Афганистане, так и в регионе. Положение усугубляется и тем, что в рядах ИГИЛ сражаются представители центральноазиатских республик, а также России и Китая. Все это требует совершенствования регионального взаимодействия шосовцев как на уровне собственных консультативных институтов, так и через структуры ОДКБ, а также на двустороннем уровне, в том числе в плане готовности к проведению совместных антитеррористических мероприятий, включая и привлечение в них наблюдателей. В идеале было бы целесообразно создать временную группу ad hoc реагирования на террористические вызовы к югу от центральноазиатских границ.
Вместе с тем, звучащие иногда предложения об укреплении совместной оборонной структуры ШОС мало реалистичны, да и практически нереализуемы. На это вряд ли пойдет Китай; остальные же члены организации (за исключением Узбекистана) входят в ОДКБ, которая уже предпринимает ряд превентивных мер. Поэтому на ближайшую перспективу было бы, наверное, более полезно всемерно углублять и развивать именно эту военно-политическую структуру, в том числе и за счет ее профессиональных контактов с Китаем, Ираном (возможно, в какой-то степени с Турцией и другими), и политических – с ШОС. Все это не исключает интенсификации ежегодных встреч в рамках ШОС по линии оборонных и других силовых ведомств и работы над углублением антитеррористической составляющей сотрудничества (совместные учения, обмен информации и т.д.).
Наиболее актуальная политическая задача ШОС –расширение. Саммит в Уфе может запустить трехэтапный процесс приема новых членов, и окончательное оформление вступления потребует значительного времени. Расширение ШОС, безусловно, было бы выгодно для внешнеполитических амбиций, укрепило бы ее международный авторитет, продемонстрировало стратегическую жизнеспособность, вывело ее на новую геополитическую высоту. Некоторые продолжают опасаться, что принятие таких крупных региональных игроков, как Дели и Исламабад, может, привнести в ШОС и новые проблемы, обусловленные их отношениями с отдельными государствами – членами ШОС или наблюдателями при ней, а также с Западом, странами АТР и т.д. Однако и сейчас в отношениях между некоторыми центральноазиатскими членами ШОС сохраняются подспудные трения и нерешенные проблемы. Это не мешает им активно взаимодействовать, тем более, что уставные документы не предусматривают механизм какой-либо вовлеченности во взаимоотношения между отдельными странами-членами. А вот сам факт членства Индии и Пакистана в ШОС и их дополнительные многосторонние контакты и деятельность в рамках Организации несли бы в себе значительный позитивный заряд, в том числе и для их двусторонних отношений.
Что же касается предложений о скорейшем принятии в члены ШОС Ирана, то требуется дополнительное осмысление. Прямая постановка такого вопроса будет, скорее всего, заблокирована в рамках самой ШОС. Принятие Ирана может быть расценено на внешней арене как ярко выраженный коллективный антизападный демарш, к чему большинство стран-участниц вряд ли готовы.
Что же касается предложений о скорейшем принятии в члены ШОС Ирана, то требуется дополнительное осмысление. Прямая постановка такого вопроса будет, скорее всего, заблокирована в рамках самой ШОС. Во-первых, принятие Ирана может быть расценено на внешней арене как ярко выраженный коллективный антизападный демарш, к чему большинство стран-участниц вряд ли готовы. Во-вторых, чтобы начать процедуру оформления членства ИРИ необходимо изменить один из важнейших критериев приема в – страна не должна находиться под международными санкциями. На такие изменения в ШОС, во всяком случае, до урегулирования ядерной проблемы ИРИ тоже, вряд ли, пойдут. Тем не менее, в заключительном документе предстоящего саммита в Уфе было бы политически и морально оправданным вновь подтвердить готовность членов организации начать процесс принятия в нее Исламской республики.
Вряд ли целесообразно форсировать и изменение статуса Афганистана с наблюдателя при ШОС до полного членства, хотя Кабул проявляет интерес. Одной из формальных преград может стать статус ИРА как привилегированного партнера – не члена НАТО, имеющего соглашения с США и Североатлантическим блоком о пребывании на ее территории иностранных войск. В условиях стратегической неопределенности в этой стране, сохранения глубоких внутренних противоречий, тлеющего вооруженного противостояния центральных властей с талибами и другими противниками режима изменение статуса Афганистана могло бы означать и то, что ШОС берет на себя одностороннюю моральную ответственность за решение проблем этой страны. К этому ШОС пока явно не готова, и ее члены продолжают действовать в афганском вопросе самостоятельно. Тем не менее полностью избежать активного участия ШОС в афганском урегулировании нельзя. Интересы безопасности всех стран-членов требуют самого внимательного отношения к процессам в Афганистане.
Решения прошлогоднего Душанбинского саммита ознаменовали начало конкретного движения по совершенствованию экономической деятельности ШОС. Подписано долгожданное соглашение о международных автомобильных перевозках, Россия объявила о предстоящем в ближайшее время, в рамках ее нынешнего председательства, запуске Южноуральского мультимодального транспортно-логистического комплекса. Создание в том же году Евразийского экономического союза, членами которого являются два крупнейших государства организации и предполагается его расширение, на фоне масштабной идеи Китая об Экономическом измерении Шелкового пути, который охватил бы все государства ШОС, представляют собой и новый вызов, и огромные возможности. Вполне разумно, если именно в рамках ШОС началась сначала экспертная, а потом и практическая разработка вариантов увязки трех стратегических торгово-экономических проектов – Евразийского Экономического Союза, Таможенного Союза и Экономического пояса Шелкового пути. Надо исходить из того, что это не конкурирующие структуры, а проекты, способные реально дополнять и обогащать друг друга в интересах всех их участников.
Общую проектную деятельность государств ШОС серьезно затрудняет отсутствие единого Центра по предоставлению финансовых услуг. Чтобы завершить многолетний процесс консультаций, в ближайшее время государствам-членам следует проявить политическую волю и преодолеть определенный «технический эгоизм».
Успешное взаимное продвижение этих процессов может в той или иной степени способствовать дальнейшему укреплению сотрудничества государств-членов в рамках уже определенного интеграционного процесса. Без этого преодоление общей политико-экономической рыхлости ШОС маловероятно. С другой стороны, общую проектную деятельность государств ШОС серьезно затрудняет отсутствие единого Центра по предоставлению финансовых услуг. Чтобы завершить многолетний процесс консультаций, в ближайшее время государствам-членам следует проявить политическую волю и преодолеть определенный «технический эгоизм».
