Мы обычно не выпускаем специальных номеров журнала, которые были бы посвящены одной теме, но решили сделать исключение. Годовщина упразднения СССР, которая приходится на конец декабря 2011 года, – хороший повод взглянуть на то, к чему пришел мир за двадцать лет после распада биполярного устройства. Эпоха холодной войны была отмечена не только острым военно-политическим и эмоциональным противостоянием блоков, но и устойчивой ситуацией, когда жесткие правила конфронтации неукоснительно соблюдались и обеспечивали стабильность. С тех пор мир вступил в длительный переходный период, хотя вначале многим и казалось, что, напротив, состав прибыл к станции назначения. Спустя два десятилетия после исчезновения Советского Союза иллюзии рассеялись, а предсказать направление дальнейшего развития не берется никто.
Доминирование Соединенных Штатов в мировых делах – от полного в начале 1990-х гг. до оспариваемого в начале 2010-х – стало определяющей характеристикой всего периода. Алексей Богатуров обращает в этой связи внимание на новое явление в международных отношениях – принуждение к дружбе с США тех стран, в которых Америка по той или иной причине заинтересована. Это, по мнению автора, изменило и характер войн, которые ведутся не на уничтожение противника, а на его трансформацию, превращение в лояльного подчиненного партнера.
Анатоль Ливен отмечает, что катастрофический провал СССР помог Соединенным Штатам замаскировать свои неудачи, усугублявшиеся с середины ХХ века. Нынешний упадок американского могущества – лишь продолжение давно наметившейся тенденции. Евгений Кожокин анализирует стремление США после холодной войны добиться для себя абсолютной безопасности, что ведет к снижению уровня стратегической стабильности и ошибкам в политической линии Вашингтона. Чарльз Капчан считает нынешние трудности преодолимыми, но признает, что от монопольного положения Запада и Америки в международной системе не осталось и следа. А Рамеш Такур указывает на попытку Соединенных Штатов по сути заменить собой Организацию Объединенных Наций и рассуждает, почему этого не удалось сделать.
Другим очевидным победителем в холодной войне считалась Европа – она мирно объединилась, достигла процветания и вышла на беспрецедентный уровень интеграции. Сегодня все выглядит иначе. Ольга Буторина описывает неутешительное состояние Европейского союза, оказавшегося заложником смелого эксперимента по введению единой валюты, которым он не смог в полной мере управлять. Юбер Ведрин критикует стремление европейской бюрократии отобрать больше суверенитета у государств: он уверен, что это только усугубляет проблемы континента. А Гельмут Шмидт в беседе с Пеером Штайнбрюком опасается маргинализации Европы в XXI веке – прежде всего по демографическим причинам, но и из-за отсутствия ярких идей.
Владислав Иноземцев, напротив, уверен в том, что ЕС выйдет из кризиса более консолидированным и сильным и займет лидирующее место на мировой арене. Зато США и России он отводит роль смятенных и слабеющих держав.
Российские итоги двадцатилетия противоречивы. С одной стороны, все авторы отмечают, что, учитывая масштаб падения, которое она пережила в 1990-е годы, быстрое возвращение Москвы в высшую лигу мировой политики впечатляет. С другой – Россия остается крайне уязвимой, а модель восстановительного роста себя исчерпала. Джозеф Най отмечает, что страна так и не обрела нового устойчивого места в международной системе и не определилась со своими приоритетами. Игорь Иванов, отдавая должное дипломатическим достижениям недавнего прошлого, призывает к выработке новой «умной», иными словами – творческой, политики. Николай Спасский призывает перестроить психологию нации на необходимость много работать и производить продукцию – от интеллектуальной до материальной. Только активно производящие страны имеют шанс на ведущее положение в мировой системе. Владимир Орлов обращается к вопросу о ядерном оружии и ядерной отрасли в целом – как Россия распорядилась этим атрибутом советской сверхдержавности.
Любопытный вывод делает У Цзяньминь. С распадом Советского Союза закончился период войн и революций, который объявил еще Владимир Ленин, ныне неоспоримый лейтмотив развития – это мир, процветание и сотрудничество. И лидер этой тенденции, конечно, Китай. Принц Турки аль Фейсал отвергает идею столкновения цивилизаций, получившую распространение в последние годы: по его мнению, эта концепция направлена на раздувание розни.
Вячеслав Морозов рассматривает, что случилось с понятием «демократия» за годы, когда эта форма общественно-политического устройства одержала сокрушительную победу над предполагавшимися альтернативами. Во многом подтвердилась известная истина о том, что победитель дракона рискует сам занять его место. Пётр Дуткевич смотрит сквозь другую призму: глобальное торжество рыночной экономики превратило демократию в товар, который, как и любой другой, имеет свои положительные и отрицательные характеристики.
В следующем номере мы продолжим эту тему, сосредоточившись на территории бывшего СССР – что достигнуто за 20 лет и что осталось от прошлого.
