Это адаптированная заметка из его последней книги «Социал-демократическая Америка» (Издательство Оксфордского университета, 2014). Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 1, 2014 год. © Council on Foreign Relations, Inc.
В начале марта 2010 г. президент США Барак Обама подписал закон о доступном здравоохранении, ставший предметом всеобщей политической дискуссии. Активисты Партии чаепития вкупе со сторонниками из Республиканской партии делали все, чтобы заблокировать закон. Подконтрольная республиканцам нижняя палата Конгресса более 40 раз пыталась признать акт недействительным или лишить его финансирования, и в октябре члены Палаты представителей согласились частично приостановить работу федерального правительства и тем самым заблокировать или отсрочить исполнение закона. Похоже, что в обозримом будущем споры о доступном здравоохранении не прекратятся.
Закон, известный как Obamacare, стал самой значительной реформой в здравоохранении Соединенных Штатов за полвека. Он нацелен на увеличение доли американцев со страховыми полисами на руках, расширение условий страхования и замедление роста затрат на здравоохранение. Но споры затрагивают куда более широкий спектр проблем, а обострение конфликта обусловлено не только политической поляризацией. Вокруг Obamacare разыгралось главное сражение в затянувшейся войне либералов и консерваторов по поводу масштабов деятельности и компетенций правительства США.
Это давняя битва, истоки которой восходят к эпохе Великой депрессии и «Нового курса». Оппоненты президента Франклина Рузвельта притихли, когда реформы «Нового курса» были закреплены во времена Трумэна и Эйзенхауэра, и американское «государство благоденствия» совершило очередной рывок вперед в период президентства Линдона Джонсона, чья программа «Великое общество» расширила само понятие общественной поддержки малоимущих и создала государственные программы страхования здоровья: «Медицинское попечение» (Medicare) и программа бесплатной медицинской помощи неимущим и малоимущим (Medicaid). Но в следующие десятилетия были сделаны значительные поправки и уступки, включая неудавшуюся попытку Билла Клинтона реформировать сферу здравоохранения в 1994 году.
Процесс принятия Obamacare вызвал столь бурную полемику отчасти потому, что символизировал новую стадию правительственной активности и заставил протестовать некоторых консерваторов, увидевших в нем решительный и неотвратимый поворот влево. «Именно по причине того, что Закон о доступном здравоохранении – полувековая мечта либералов, – писал недавно консервативный обозреватель Питер Вейнер в газете The Weekly Standard, – в случае его провала будет нанесен сокрушительный удар не только по президенту Бараку Обаме, но и по либерализму в целом. Почему? Потому что Obamacare – высшее проявление, архетип современного либерализма. Это выражается в элементах нажима, в стремительно растущей ставке на технократические подходы, в амбициях централизовать процесс принятия решений и вере, что правительству виднее».
Столь категоричные аргументы чересчур драматизируют практическое значение реформы. Они заслоняют тот любопытный факт, что Закон о доступном здравоохранении представляет собой очередной шаг на долгом пути медленного, но уверенного удаления от классической либерально-капиталистической модели в сторону особой американской версии социальной демократии. В отличие, скажем, от Северной Европы, где идеи социал-демократии долго и упорно, годами, закреплялись законодательно усилиями идеологически самодостаточных политических движений, в Соединенных Штатах реализовались более скромные и мозаичные запросы на социальные гарантии со стороны прагматичных политиков и технократов, бьющихся за решение индивидуальных проблем. Влиятельные силы будут по-прежнему противостоять подобным попыткам, в результате внедрение социального страхования пойдет более длительными этапами и менее квалифицированно, станет не столь всеобъемлющим и эффективным, как могло бы быть. Однако оппоненты участвуют в сражении, которое уже проиграно, они способны лишь замедлить и скорректировать окончательный исход событий, но не остановить их. Благодаря сочетанию общественного спроса, технологического предложения и постоянно растущего благосостояния социальная демократия – это будущее Америки.
Североевропейские модели
Социальная демократия зародилась в начале XX века скорее как стратегия, направленная на совершенствование капитализма, нежели на его отмену. Сегодня она обычно ассоциируется с европейскими социал-демократическими партиями и проводимой ими политикой, особенно в странах Северной Европы, таких как Дания или Швеция. В ближайшие 50 лет общий массив социальных программ, предлагаемых правительством США, станет все больше походить на модели этих стран.
Такой прогноз сейчас означает нечто иное, чем если бы он был сделан поколение назад, когда ярлык «социал-демократия» относился исключительно к политическим режимам, помогающим выживать людям с низкой заработной платой. В 1960-е и 1970-е гг. практика социал-демократии обычно сводилась к поддержанию системы социальных гарантий. Теперь это слишком узкое понятие. За последние десятилетия страны Северной Европы расширили свои щедрые социальные программы за счет инициатив, нацеленных на увеличение занятости и повышение производительности труда: общественно спонсируемые дошкольные заведения, курсы повышения квалификации и тренинги, значимые инфраструктурные проекты и правительственная поддержка частного научно-исследовательского сектора. В то же время североевропейские правительства принимают рыночно-ориентированный регламент. Законодательные инициативы по защите трудящихся и потребительской среды уравновешиваются стимулированием предпринимательства за счет гибкости при открытии или ликвидации бизнеса, найме сотрудников и утверждении трудового графика.
Заданное странами Северной Европы направление современной социал-демократии предполагает курс на расширение экономической безопасности, равных возможностей и обеспечение роста уровня жизни для всех. Но одновременно обеспечивается защита экономической свободы, гибкости и динамичности рынка – всего того, что долгие годы было визитной карточкой американской экономической модели. Опыт Северной Европы демонстрирует, что правительство способно успешно совмещать динамичность экономики с экономической безопасностью и отстаивать социальную справедливость, не препятствуя конкуренции. Современная социал-демократия предлагает взять все лучшее из наследия двух миров.
И все же мнение о том, что Соединенные Штаты будут и дальше увеличивать масштабы деятельности и компетенций государства благосостояния, может показаться не соответствующим политической действительности современной Америки. Но давайте сделаем небольшое отступление и взглянем на ситуацию издалека. Урок последнего века гласит, что с ростом благосостояния американцы стали более охотно тратиться на защиту от рисков и возможность справедливой игры. Сдвиги в социальной политике происходят урывками, но все же происходят. И, однажды свершившись, закрепляются надолго.
Такая динамика, вероятнее всего, сохранится. Лица, определяющие политическую линию, осознают выгоды от расширения государственного участия в обеспечении экономической стабильности, предоставления равных возможностей и повышения стандартов жизни. И попытаются придать курсу соответствующее направление. Неудачи неизбежны, но не исключены и успехи. Следует ожидать все более уверенных сдвигов в сторону прогресса, но, как и прежде, спорадически. Появятся новые социальные проекты и расширятся существующие, поскольку эффективные программы становятся популярными и процесс выработки политических решений в США усложняет процедуру их отмены оппонентами. Скромные и реже – крупные успехи, иногда сопряженные со сползанием вниз, возымеют кумулятивный эффект, выраженный в широте и щедрости правительственных социальных программ.
Это не прогноз, точно указывающий на время и условия конкретных политических сдвигов. Это лишь гипотезы наиболее вероятного хода событий. Движение в данном направлении неотвратимо.
Недобор
Чтобы понять, почему Соединенные Штаты находятся на пути к социал-демократии, необходимо признать: хотя это богатая страна и в ближайшие полвека она будет еще богаче, ее экономике присущи серьезные изъяны. Речь идет о глубоко укоренившихся проблемах. Они резко обострились во время Великой рецессии и преодолеваются очень медленно, но появились задолго до недавних экономических трудностей.
В первую очередь США не обеспечивают гражданам достаточную экономическую безопасность. Доходы слишком многих настолько низки, что среднестатистический американец едва сводит концы с концами: средний доход 25 млн домохозяйств, относящихся к нижнему сегменту подоходной диаграммы, состоящей из пяти секторов (квинт), составляет всего 18 тыс. долларов в год. Непомерно много жителей ощущают серьезную нехватку доходов: ежегодно примерно одно из семи американских домохозяйств теряет до четверти дохода и больше. Недопустимое количество американцев лишены медицинской страховки: даже когда Obamacare вступит в действие, от 5 до 10% граждан не будут обеспечены должным покрытием – куда более высокий процент, чем в других богатых странах. Ну и наконец, слишком много американцев вскоре достигнут пенсионного возраста с недостаточными накоплениями и неадекватными пенсиями: средняя доля подоходных сбережений домохозяйств от работ на основе непостоянной занятости упала с 10% в 1970-е гг. до рекордно низких 3% в первой декаде наступившего века. Множество работников с пенсионными планами, составленными на основе фиксированного взноса, вносят крайне мало на свой счет или преждевременно обналичивают его, а разрыв «мыльного пузыря» на рынке недвижимости опустошил активы многих домовладельцев из среднего класса.
Во-вторых, страна не справляется со своими обещаниями «равных возможностей». Большинство женщин и множество американцев африканского происхождения имеют гораздо больше шансов приобрести высшее образование и преуспеть на рынке труда, чем поколение назад. Однако перспективы американцев, растущих в бедности, не столь воодушевляющие. Среди процветающих стран, согласно общедоступной статистике, США занимают одну из самых низких позиций по межпоколенческой мобильности доходов. Шансы американца поколения 1960-х–1980-х гг., рожденного в семье, относящейся к нижней, пятой квинте по ежегодным доходам, переместиться к наступлению зрелого возраста в середину диаграммы или выше, составляют не более 30 процентов. В то же время шансы американца из семьи с наибольшим доходом опуститься в середину данной диаграммы стремятся к 80 процентам. Более того, для последних десятилетий характерно увеличение разрыва между результатами тестирований и экзаменов детей из семей с разными доходами, что с большой долей вероятности отразится на уровне их заработка по достижению ими зрелости.
В-третьих, плоды процветания последних десятилетий коснулись слишком малого числа американцев. В здоровом обществе средний и нижний класс вправе рассчитывать на значительные выгоды от экономического роста. Благосостояние должно распространяться на всех. Но начиная с 1970-х гг., несмотря на устойчивый рост экономики, доходы домохозяйств среднего и нижнего классов росли крайне медленно в сравнении с верхним классом. По подсчетам Бюджетного управления Конгресса, с поправкой на уровень инфляции средний уровень дохода для домохозяйств, относящихся к 1% верхнего класса, возрос с 350 тыс. долларов в 1979 г. до 1,3 млн долларов в 2007 году. Для 60% представителей нижнего класса прирост оказался очень скромным: от 30 тыс. до 37 тыс. долларов.
Эти провалы отчасти стали результатом изменений в глобальной экономике и особенно возрастающей конкуренции, с которой столкнулись американские корпорации. Так, компании, продающие товары или услуги на международных рынках, имеют дело с гораздо более сильными зарубежными конкурентами, чем в прошлом. Внутренняя конкуренция обострилась за счет того, что технологический прогресс снизил эксплуатационные и транспортные расходы, а ослабление правительственного контроля в рамках торговой либерализации отменило ограничение на импорт. Ко всему прочему, пайщики сегодня рассчитывают на стремительный рост стоимости рыночных активов. Прошлое поколение инвесторов довольствовалось постоянством выплат по дивидендам и долгосрочным приростом стоимости активов, теперь же они заряжены на квартальные прибыли и постоянный рост.
Подобные сдвиги играют на руку инвесторам, потребителям и отчасти наемным работникам. Но они побуждают компании сдерживать увеличение заработной платы, ухудшать варианты страхования здоровья, урезать взносы в пенсионный фонд сотрудников, перемещать производство за границу, производить сокращения и заменять постоянных сотрудников временными – или компьютерами. Стратегии сокращения расходов приводят к снижению экономической безопасности, ограничению возможностей низкоквалифицированных работников и уменьшению роста доходов рядовых американцев – эти тенденции продолжатся и в обозримом будущем. В грядущие десятилетия еще больше американцев потеряют работу, уровень заработной платы перестанет увеличиваться, возрастет сегмент частичной занятости или нерегулируемого рабочего дня, работников не обеспечат пенсионными планами или страховками.
Некоторые полагают, что лучшим способом борьбы со стрессами и нагрузками новой экономики станет укрепление семейных и гражданских организаций или профсоюзов. Это заслуживает внимания. Но в последние полвека смутные контуры таких институтов только угадывались, и хотя сторонники их оживления возлагают на них большие надежды, результатов пока не видно.
Влиятельные политики из Вашингтона предлагают несколько иное решение: сокращение роли федерального правительства. В соответствии с этой точкой зрения, уменьшение налоговой базы и государственных затрат – путь к повышению эффективности, ограничению потерь, стимулированию инвестиций, предпринимательства и занятости в сфере наемного труда. Все это приведет к быстрому росту. Но такой подход основан на ложном представлении о том, что увеличение государственного участия ограничивает рост частного сектора. В течение последнего столетия Соединенные Штаты постепенно наращивали правительственные затраты с 12% ВВП в 1920 г. до 37% в 2007 году. За этот период темпы экономического роста оставались довольно стабильными. Имеется и зарубежный опыт: среди самых процветающих мировых экономик те, что имеют более широкую налоговую базу и более высокие государственные расходы, развиваются так же стремительно, как государства с малым государственным вмешательством. Более того, даже если сокращение налогов и урезание затрат на федеральном уровне и ускоряло темпы развития, опыт последних десятилетий указывает на то, что американцы среднего и нижнего класса мало приобрели бы от такого роста.
Еще один вероятный выход из создавшегося положения – решение смириться с ним. В этом смысле мало что можно сделать с негативными последствиями современной экономики, поэтому самым мудрым выводом для рядового американца будет привести свои ожидания в соответствие с объективной реальностью. Но есть и более приемлемый выход: лучший способ бороться с социально-экономическими провалами – это расширение социальных гарантий.
Риски и вознаграждения
То, что социологи называют «социальной политикой», на самом деле во многом является государственным страхованием. Социальная защита и охрана здоровья населения призваны помочь людям избежать бедности в пенсионном возрасте. Пособия по безработице предотвращают риски, связанные с потерей работы. Пенсии по нетрудоспособности страхуют от рисков, связанных с утерей физических, интеллектуальных или психологических возможностей зарабатывать на жизнь.
Некоторые общественные службы США также представляют собой программы госстрахования, даже если люди в этом качестве их не рассматривают. Государственные бесплатные школы страхуют от недоступности дорогих частных школ или невозможности получить образование и профессию. Центры переквалификации и трудоустройства призваны помочь в поисках работы, затруднительных в рыночных условиях. Налоговый кредит на заработанный доход спасает от ситуаций, когда зарплата не обеспечивает минимальный уровень жизни. Талоны на питание и временное пособие для нуждающихся семей помогают тем, кто не может трудоустроиться, не отвечает критериям программ компенсаций по безработице или нетрудоспособности.
В XX веке в Соединенных Штатах, как и в других богатых странах, был принят целый ряд программ госстрахования. Но для достижения экономической стабильности, равных возможностей и общего процветания в условиях новой экономики правительству придется в ближайшие 50 лет значительно расширить диапазон и сферу существующих программ социального страхования и ввести новые.
Правительство могло бы помочь американским семьям с низким доходом и одним или более работающим взрослым членом семьи, увеличив законодательно установленный размер оплаты труда, а также индексируя его в соответствии с инфляцией. Можно расширить условия налогового кредита на заработанный доход, особенно для бездетных семей, для которых на данный момент эта программа мало что меняет. Для семей, в которых нет трудоустроенных членов, решение сложнее. Потенциальным участникам рынка труда должны быть предоставлены все необходимые условия и всесторонняя индивидуальная поддержка. Кроме того, федеральное правительство обязано увеличить страховые пособия и упростить критерии по таким ключевым социальным программам, как временное пособие нуждающимся семьям, общее страхование, обеспечение продовольственными талонами, улучшение жилищных условий, коммунальные платежи.
Несколько законодательных инициатив способны помочь снизить непредвиденное падение доходов: страхование на случай болезни, оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком и расширенный доступ к страхованию на случай отсутствия занятости. На данный момент почти треть американских наемных работников не имеют оплачиваемого больничного листа, законодательство позволяет не более 12 недель неоплачиваемого отпуска по уходу за ребенком, и только 40% безработных американцев имеют право на пособия по безработице. Американцы также выгадали бы от принятия программы страхования заработной платы. В случае сокращения и невозможности найти работу с прежним уровнем зарплаты страхование в течение пары лет компенсировало бы такой разрыв.
Повышение доходов малоимущих семей с детьми, увеличение налогового кредита на ребенка сократило бы растущее неравенство возможностей. Школа помогает компенсировать неравенство способностей у детей, возникающее из-за ситуации в семье и региональных различий. Если отправлять детей в школу в более раннем возрасте, можно снизить такое неравенство, которое проявляется уже в детском саду. Действительно, некоторые аналитики пришли к выводу, что влияние обучения в додетсадовский период огромно.
Для людей пожилого возраста полезным дополнением к системе социальной защиты был бы фиксированный взнос в пенсионный план с автоматической регистрацией. Работодатели, которые практикуют существующий план, могут его продолжить, но им придется автоматически зарегистрировать всех сотрудников и отчислять часть их зарплаты до тех пор, пока работник не примет решение отказаться. Работники без доступа к целевому плану будут автоматически зачисляться в новый стандартный пенсионный фонд, а те, чьи наниматели не уравнивают их вклады, будут иметь право на соответствующие действия со стороны правительства.
И последний сегмент головоломки в системе экономической безопасности – повышение федеральных расходов на государственные детские учреждения, дороги и мосты, а также на здравоохранение и затраты, связанные с исполнением федеральных постановлений, предписывающих больше праздников и отпусков для работников. Такие изменения позволят повысить качество жизни и высвободить часть дохода на приобретение других товаров и услуг.
А как насчет общего процветания? Лучший способ гарантировать синхронный рост доходов домохозяйств и экономики – увеличить зарплату и занятость опять же для средней и нижней квинты подоходной диаграммы.
С поправкой на инфляцию заработная плата рядовых американцев не росла с середины 1970-х гг., а уровень занятости стал ниже, чем в 2000 году. Политикам также следовало бы заняться совершенствованием системы госстрахования: не только увеличить выгоды, предлагаемые налоговым кредитом на заработанный доход, но предложить кредит американцам со средним уровнем дохода и индексировать его в ВВП на душу населения.
Конечно, расходы на страхование имеют свою цену. Американцы должны будут платить больше налогов. Более того, наличие страховки стимулирует людей на различные авантюрные проекты или позволяет уклоняться от поисков работы. Тем не менее социальные гарантии приносят и экономические выгоды. Более высокий уровень образования и здравоохранения благоприятно сказывается на производительности труда. Защита от кредиторов благодаря закону о банкротстве поощряет предпринимательство. Пособие по безработице способствует более гибкой системе занятости и стимулирует работника совершенствоваться. Такие программы, как налоговый кредит на ребенка и налоговый кредит на заработанный доход, повышают образовательные и экономические перспективы детей из малообеспеченных семей. И самое главное – социальное страхование позволяет экономике защититься от рисков, не прибегая к удушающему регулированию, которое подавляет частную инициативу бизнеса.
Опыт богатых стран, накопленный за последнее столетие, должен развеять опасения, что рост объема компетенций государственных социальных программ ослабит экономику Соединенных Штатов. Безусловно, переход за определенные пределы ведет к тому, что государственные социальные расходы вредят экономическому росту. Но данные свидетельствуют о том, что США еще не достигли подобного уровня и фактически до него еще очень далеко.
Большой ценник, большая прибыль
Некоторые наблюдатели, даже левого толка, беспокоятся о применимости скандинавской модели политики – имевшей успех в малых, относительно однородных по национальному составу странах – к крупным странам с разнородным национальным составом, например Соединенным Штатам. И все же движение в сторону социал-демократии в США в основном будет равнозначно более активным действиям федерального правительства. И это не повлечет за собой необходимости заключать качественно иной общественный договор.
Но могут ли Соединенные Штаты позволить себе социальную демократию? Дополнительные расходы на создание упомянутых выше программ и их развитие при одновременном сохранении социального обеспечения и медицинского обслуживания будут зависеть от точно просчитанного объема и насыщенности этих программ. Ориентировочно это дополнительные 10% ВВП или около 1,5 трлн долларов. (В период экономического спада, вызванного финансовым кризисом 2008 г., проявляется тенденция к искажению показателей ВВП и доходов от налогообложения, поэтому лучше использовать данные 2007 г., на который падает пик бизнес-цикла.) Если 10% ВВП выглядят слишком внушительно, следует вспомнить о двух вещах: во-первых, если государственные расходы вырастут с 37% ВВП (по данным 2007 г.) до примерно 47%, то это лишь на несколько процентных пунктов выше текущей нормы для самых богатых стран мира. Во-вторых, увеличение государственных расходов на 10% ВВП гораздо меньше, чем увеличение на 25% в период с 1920 г. по сегодняшний день.
С технической точки зрения пересмотр налогового кодекса США с целью собрать дополнительные средства осуществляется сравнительно просто. Первый и самый важный шаг – введение потребительского налога в форме налога на добавленную стоимость (НДС), которым правительство будет облагать товары и услуги на каждом этапе их производства и распределения. Исследования Роберта Барро, Алана Крюгера и других экономистов показывают, что НДС по ставке 12% с умеренными вычетами, скорее всего, принесет около 5% ВВП в доход – половина суммы, требуемой для того, чтобы профинансировать предлагаемое здесь расширение социального страхования.
Мысль о том, что придется слишком полагаться на потребительский налог, ненавистна для некоторых представителей прогрессивной школы, которые считают, что дополнительные налоговые сборы должны поступать в основном (а возможно, и полностью) от самых богатых домохозяйств. Однако Вашингтон реально не в состоянии выжать дополнительные 10% ВВП, облагая налогами исключительно тех, кто находится на вершине социальной пирамиды, даже если состоятельные слои общества получают большую долю дохода страны до вычета налогов. С 1960 г. среднедействующая ставка федерального налога (налоговые выплаты в федеральное правительство в виде доли чистого дохода), выплачиваемого налогоплательщиками с самым высоким уровнем дохода, никогда не превышала 37%, а в последние годы находилась на уровне 29 процентов. Для того чтобы получить 10% ВВП за счет налоговых поступлений только от этой группы, эффективная налоговая ставка должна увеличиться до 67 процентов. Какой бы привлекательной ни казалась эта идея, такая цифра не найдет одобрения среди влиятельных политиков.
Еще несколько изменений, внесенных в налоговую систему, могли бы принести дополнительные 5% ВВП: возврат к федеральным ставкам подоходного налога, которые применялись до президентства Джорджа Буша; повышение средней ставки налога до 37% для 1% налогоплательщиков с самым высоким уровнем дохода; отмена налогового вычета процентов по ипотечным кредитам; новые налоги на выбросы углекислого газа и финансовые операции; увеличение верхнего предела заработков, подлежащих налогообложению в рамках программы социального обеспечения, а также увеличение на 1% налоговой ставки на заработную плату.
Политика: лежачие полицейские вместо барьеров
Все эти виды налоговых реформ и программы социального страхования, которые будут финансироваться за их счет, не вступят в действие единовременно. Этот процесс будет протекать медленно, частично вследствие ряда препятствий, с которыми однозначно столкнутся социал-демократические идеи. Но, скорее всего, ни одно из препятствий не окажется непреодолимым.
Одна из основных проблем, на которую указывают критики, заключается в том, что американцы не жалуют идею «большого правительства». Хотя, когда дело доходит до конкретных государственных программ, американцы, как правило, решительно поддерживают их. Например, как показывает Общее социологическое исследование, проведенное Национальным исследовательским центром, начиная с 1970 г. подавляющее большинство американцев – всегда более 80%, а иногда даже 90% – отмечали, достаточно либо недостаточно средств выделяет правительство на нужды бедных, на совершенствование системы образования, на улучшение и защиту здоровья нации и на социальное обеспечение.
Скептики могут также указать на то, что расширение социальных программ будет зависеть от электорального успеха демократов, в то время как привлекательность Демократической партии как будто бы действительно переживает не лучшие времена. Демократы потеряли поддержку «белых воротничков» из рабочего класса – основного элемента коалиции «Нового курса», доминировавшей в американской политике с 1930-х по 1970-е годы. С одной стороны, кандидат в президенты и кандидаты в Конгресс от Демократической партии неплохо показали себя с новой электоральной базой, включавшей горожан, женщин, афроамериканцев и латиноамериканцев. С другой стороны, поток частных инвестиций в избирательные кампании, стимулированный официальным документом Верховного суда от 2010 г. «Объединенные граждане» (Citizens United), может поставить демократов в невыгодное положение, хотя значение частных вкладов в кампании возросло в течение нескольких десятилетий, и пока что демократы сумели удержаться на плаву. Конечно, демографические показатели, избирательные коалиции и финансирование избирательных кампаний имеют значение, но, как правило, главным показателем является состояние экономики, которое определяет исход национальных выборов. Если демократам удастся управлять экономикой достаточно хорошо, как они это делают сейчас, они, вероятно, останутся конкурентоспособными в электоральном плане.
Еще одним потенциальным препятствием является сдвиг вправо в балансе сил между организованными группами вне избирательной арены, которые оказывают существенное влияние на процесс принятия стратегических решений. С 1970-х гг. активность коммерческих предприятий и состоятельных граждан росла, профсоюзы неуклонно теряли своих членов. Это лишь замедлило, но не остановило утверждение прогрессивной социальной политики.
Одним из последних потенциальных препятствий на пути американской социал-демократии является структура политической системы, в которой относительно легко блокировать изменения через маневрирование в Конгрессе или с помощью права вето. Учитывая данную структуру, дисциплинированный обструкционизм, продемонстрированный республиканцами в Конгрессе в период президентства Барака Обамы, является несомненной угрозой принятию государственного страхования. Однако рано или поздно лидеры республиканцев откажутся от жесткой антиправительственной ориентации, которая определяла стратегию и тактику партии в последние годы. В долгосрочной перспективе центр тяжести в Республиканской партии будет смещаться в сторону правоцентристских партий Западной Европы, большинство из которых признают право на существование щедрого государства всеобщего благосостояния и относительно высоких налогов.
Теоретически три вещи могли бы стать причиной такого сдвига. Одной из них является проигрыш на президентских выборах очень консервативного кандидата от Республиканской партии. Если партия в 2016-м или 2020 г. выдвинет кандидатом представителя ультраправой или либертарианской фракции, то он почти наверняка проиграет, что может спровоцировать движение назад к центру. Еще одним фактором в пользу республиканской умеренности является растущее внимание к партии «белых воротничков» в рабочем классе. В последнее время некоторые думающие и видные правоцентристы, такие как Дэвид Брукс, Росс Даузет, Дэвид Фрам, Чарльз Мюррей, Рамеш Поннуру и Рейхан Салам, отметили, что «белые воротнички» в рабочем классе испытывают экономические трудности и могли бы выгадать от государственной помощи. Найдется немало республиканцев, которые, чтобы заручиться поддержкой этой группы избирателей, выступят за (или по крайней мере не будут отрицать) необходимость расширения таких программ, как налоговый кредит на ребенка, бесплатное дошкольное образование, налоговый кредит на заработанный доход, социальное обеспечение и даже медицинское страхование и медицинская помощь.
И, возможно, самое главное. Ясно мыслящие правые в конечном итоге поймут, что с учетом стремления американцев к экономической безопасности и справедливости вопрос заключается не в том, должно ли государство вмешиваться, а в том, как оно должно это делать. Расширение социальных программ не обязательно означает усиление вмешательства в функционирование рынка и слабую конкуренцию. И здесь снова полезен пример стран Северной Европы.
Консервативный фонд «Наследие» (Heritage Foundation) сотрудничает с The Wall Street Journal в проекте, который ранжирует страны по 10 направлениям экономической свободы. Хотя Соединенные Штаты имеют более низкие налоги и уровень государственных расходов, чем такие страны Северной Европы, как Дания, Финляндия и Швеция, в среднем их показатели выше по другим восьми параметрам, включая право на создание и управление предприятием без вмешательства государства, ряд нормативных барьеров для импорта и экспорта, а также ограничений на движение капитала. Американцы нуждаются в защите и поддержке. Для достижения этой цели политики должны сделать выбор между государственной системой страхования и регулированием, и консерваторы обязаны предпочесть первое.
Америка XXI века
Возможно, самое важное, что стоит сказать о социал-демократическом будущем США, это то, что страна не будет значительно отличаться от сегодняшней Америки. Соединенные Штаты не превратятся в утопию представителей прогрессивной школы, а, скорее, станут лучшей версией сегодняшнего дня.
Большая часть взрослого населения будет трудоустроена, хотя для многих рабочая неделя станет короче, увеличится число отпускных и праздничных дней. Почти все рабочие места сосредоточатся в секторе услуг, особенно если говорить о преподавании, консультировании, инструктировании, организационной деятельности, вспомоществовании, уходе за больными, мониторинге и транспортировке. Лишь около 5% останется в производстве и сельском хозяйстве. Большинство американцев станут менять работу и даже карьеру чаще, чем они это делают сегодня. Все больше американцев будет занято на работах с низкой заработной платой, потеряют работу более одного раза в течение своей карьеры и достигнут пенсионного возраста с небольшими сбережениями. Активность на уровне семьи, общины и профсоюзов может еще больше сократиться.
Но, заполняя пробелы в системе общественной безопасности, федеральное правительство укрепит экономическую безопасность, создаст равные возможности и доступное процветание для большинства, несмотря на все изменения. Социал-демократическая Америка окажется более экономически безопасным и справедливым обществом. Экономика будет гибкой, динамичной и инновационной. Занятость – высокой. Свобода – широкой. Балансировать между работой и семьей станет легче. Американцам придется платить более высокие налоги, чем в настоящее время, но жертва того стоит, так как взамен они получат многое.
Соединенные Штаты прошли долгий путь в направлении идеального общества, но многое еще впереди. К счастью, история Америки и опыт других богатых держав указывают путь только вперед. Одна из причин, по которой облик США за столетие изменился в лучшую сторону, в том, что федеральное правительство делает гораздо больше для обеспечения экономической безопасности, равных возможностей и всеобщего процветания. В будущем в его силах сделать для страны еще больше.
