Российско-армянские взаимоотношения играют ключевую роль как для внешней политики Армении, так и для региональной стратегии России на Южном Кавказе. В Армении дислоцирована российская военная база, российские пограничники осуществляют охрану ее границ с Турцией и Ираном. Армения — член ЕАЭС и ОДКБ, один из наиболее удобных политических партнеров для Москвы из стран постсоветского пространства. Россия — основной инвестор в Армению (по данным на начало 2015 г., российские инвестиции в эту страну достигли суммы в 4 млрд долларов). Культурно-гуманитарные контакты также положительно влияют на двусторонние отношения, как и наличие в России самой обширной в мире (насчитывающей порядка 2 млн человек) армянской диаспоры [1]. Наконец, Россия (наряду с США и Францией) — один из сопредседателей Минской группы ОБСЕ, единственного переговорного формата по урегулированию карабахского конфликта.
Вместе с тем очевидно, что отношения между двумя странами, хотя и стабильно развиваются, не столь безоблачны и идеальны.
Спустя четверть века постсоветской истории Армения и Россия вполне могут столкнуться с качественно новыми условиями, способными привести к негативным последствиям.
Поэтому важно оценить основные параметры нынешнего состояния российско-армянских отношений, в первую очередь наиболее проблемные вопросы, способные сказаться на перспективах взаимодействия Еревана и Москвы.
Социально-экономическая составляющая
В своей статье Сергей Маркедонов акцентируется на факторе так называемого «Электромайдана» — массовых акциях недовольства лета 2015 г., прошедших в Ереване, вызванных планируемым повышением цен на электроэнергию, инициируемых российской энергораспределяющей компанией ИнтерРАО. Это вполне естественно, за последнее время никакое другое событие в Армении не вызывало такого ажиотажа за ее пределами.
Сам по себе «Электромайдан» не был скоординированной антироссийской акцией, но стихийно высветил многие проблемы восприятия и недовольства политикой России,
аккумулированные в армянском обществе за последнее время [2]. Хотя демонстранты выражали недовольство действиями руководства российской энергокомпании, однако это никоим образом не принимало этнической, антироссийской направленности. Особое возмущение вызвали действия главы армянского отделения ИнтерРАО, даже не посетившего специальные слушания по теме цен на электричество в парламенте Армении. Однако недовольство выражалось и по поводу политики ценообразования в энергетике. В конце концов, армянское правительство пошло на уступки, заморозив цены на электричество, начав международный аудит электрокомпании, впоследствии приобретенной крупным армянским бизнесменом из России Самвелом Карапетяном. Ситуация стабилизировалась, но неприятный осадок остался, в том числе — ввиду половинчатости многих решений, призванных реанимировать позитивное восприятие России у армянской общественности (например, динамики военно-технического сотрудничества России с Азербайджаном и роли Москвы в сохранении режима перемирия в зоне карабахского конфликта).
Экономическое взаимодействие традиционно было одной из сфер, наиболее позитивно сказывающихся на двустороннем восприятии.
Особый формат политических взаимоотношений способствует благоприятному формату торгово-экономического сотрудничества. Например, Армения закупает природный газ и нефтепродукты у России по льготным ценам. После вступления Армении в ЕАЭС также были отменены пошлины на природный газ, нефтепродукты и необработанные алмазы, поставляемые из России, что ежегодно позволит Армении сэкономить примерно 200 млн долларов. Для компенсации девальвации армянского драма в конце 2014 г., связанной с вызванным санкциями кризисом в самой России, уже в 2015 г. Москва вновь снизила цену на газ.
Тем не менее в последнее время проблемы возникают и в социально-экономической сфере. Это усиливает критику со стороны части армянской общественности, а также политических и неправительственных кругов, особенно недовольных членством Армении в ЕАЭС и отказом от подписания Ассоциированного соглашения с ЕС. В частности, вступление Армении в ЕАЭС в начале 2015 г. не привело к существенным позитивным экономическим последствиям, что связано как с экономическим кризисом в России, так и с институциональной слабостью самого ЕАЭС. Например, после своего вступления в ЕАЭС Армения рассчитывала получить 1,13% от общей суммы таможенных поступлений объединения, как это было предусмотрено условиями организации. Планировалось получать примерно 250–300 млн долларов ежегодно, что существенно превосходило сумму всех таможенных пошлин, собираемых Арменией до вступления. Однако к середине 2015 г. стало ясно, что с падением цен на нефть, санкциями и экономическим спадом в России связанные с ЕАЭС экономические приобретения будут намного скромнее, примерно 50–70 млн долларов. Также маловероятно поступление существенных инвестиций из России в ближайшие годы.
Соответственно,
пропорционально уменьшению инвестиций из России и отсутствию явных выгод от членства в ЕАЭС, социально-экономическая сфера также переходит в разряд проблемных. Как минимум — в общественном восприятии Армении.
Восприятие России в общественно-политическом поле Армении
Резкая активизация противостояния России и Запада после украинского кризиса напрямую сказалась на идеологической и политической поляризации внутри обществ и информационных потоков всех без исключения постсоветских стран. Активность западных структур и фондов в формировании соответствующей позиции в отношении России в постсоветских обществах существенно повысилась — что вполне уже проявилось внутри Армении (например, существенно повысилось финансирование организаций гражданского общества из средств ЕС). Усилия Москвы симметрично конкурировать на том поле, на котором Запад более привлекателен и эффективен по определению, попросту обречены. Еще и до украинского кризиса российские организации финансово были не способны конкурировать с западными контрпартнерами. Попытки просто скопировать «западные» методы для формирования пророссийской атмосферы в постсоветских странах за последнее десятилетие зачастую имели отрицательный результат.
Сказывается и качество «человеческого материала», когда деятельность в постсоветских странах представителей многих российских организаций и СМИ (а также поддерживаемых ими местных акторов) иногда оставляет впечатление, что в реальности они действуют против российских интересов [3].
Поэтому, как представляется, предлагаемая С. Маркедоновым идея диверсификация Москвой контактов во внутриполитическом поле Армении, включая попытки работать и с оппозицией, сколь заманчивой она представляется в теоретическом плане, столь и нереализуема на практике. По какой-то причине все предыдущие попытки Москвы наладить контакт с непроправительственными политическими силами приводили к культивации еще более непопулярных и беспомощных политических сил и лидеров, чем даже правящие партии и движения.
Реальная идейная оппозиция Армении сотрудничать с Москвой не хочет и не сможет, поскольку предложить им друг другу нечего.
Видимо, есть логическое объяснение тому факту, что Москва предпочитает работать именно с властями, а не с реальной, прозападной оппозицией и гражданским обществом Армении. Пример попыток Москвы «по-западному» играть внутри Грузии привел лишь к содействию небольшой прослойке экспертов, понимающих специфику российско-грузинских отношений, и формированию общей дискуссионной площадки для обсуждения острых вопросов.
Военно-политические аспекты и региональная безопасность
Военно-политическое сотрудничество с Россией и членство в ОДКБ — ключевые элементы политики обороны и безопасности Еревана. Однако военно-политическая сфера — также и наиболее проблемная в восприятии России не только общественностью, но и властями Армении.
Наиболее негативную роль в восприятии России армянским обществом и элитой России играет масштабное военно-техническое сотрудничество (ВТС) с Азербайджаном.
ВТС России с Азербайджаном активизировалось примерно с 2011 г. [4], когда для Баку стали поставляться ЗРК С-300ПМУ2, ударные вертолеты Ми-35М, а затем и другие вооружения, хотя динамика российско-азербайджанского ВТС была заметна и в предыдущие годы. Москва поставляет Азербайджану такие современные системы вооружения, как тяжелые реактивные системы залпового огня «Смерч», тяжелые огнеметные системы ТОС-1А «Солнцепек», 152-мм САУ 2С19М Мста-С, танки Т-90С, другую бронетехнику (БМП-3 и БТР-82А) и иные типы вооружения.
Москва пытается сбалансировать свои оружейные поставки Азербайджану льготными трансфертами вооружений Армении. Однако армянская сторона все с большим подозрением относится к активизации российско-азербайджанских военных связей, объемы которых все увеличиваются (за последнее десятилетие поставлено Азербайджану порядка 350 танков Т-72М и Т-90С, и около 600 артиллерийских систем крупного калибра) [4]. В армянском обществе данные действия Москвы оцениваются в лучшем случае как проявление циничной меркантильности, хотя многими это рассматривается как предательство своего ближайшего союзника, перед которым у Москвы есть четко зафиксированные двусторонние и многосторонние (в рамках ОДКБ) обязательства в сфере безопасности и взаимной обороны.
С. Маркедонов отмечает, что ВТС с Азербайджаном позволяет России поддерживать статус-кво на Кавказе и предотвратить уход Азербайджана в сферу западного влияния. Трудно согласиться с этим мнением, ибо поскольку смысл активизации Азербайджаном гонки вооружений за счет покупок самых современных видов вооружений направлен именно на слом сохраняющегося статус-кво и регионального военного баланса, равно как и на внесение разлада в российско-армянское стратегическое сотрудничество и сомнений в действенности гарантий Москвы. Таким образом, получается, что
своими действиями Москва вольно или невольно заставляет Ереван задумываться о поиске более ответственных партнеров в сфере безопасности.
Тем более, когда речь идет о поставках Россией систем с такой большой поражающей мощностью, как РСЗО «Смерч» или огнеметные системы ТОС-1А «Солнцепек», закупить аналоги которых Баку в других странах было бы сложнее, и которые в первую очередь нацелены на изменение военного баланса в зоне карабахского конфликта.
Все это вызывает сомнения среди армянской общественности относительно реалистичности российских гарантий. Ведь в случае инициирования Азербайджаном широкомасштабных боевых действий, в которых Россия, согласно своим обязательствам, должна будет принять непосредственное участие на стороне Армении, проданное Россией самое современное оружие будет использоваться Азербайджаном уже против российских солдат. Или Москве придется отказаться от своих военно-политических обязательств, что приведет к системному кризису ОДКБ и девальвации авторитета России среди союзников и партнеров.
Кроме того, стратегическая значимость Армении для России будет увеличиваться в региональном контексте разворачивающегося сирийского кризиса.
Армения — единственный стратегический союзник России из непосредственно прилегающего с севера к Ближнему Востоку региона, с дислокацией ближайшей к зоне конфликта российской военной базы с авиационной компонентой.
В военно-политическом смысле сирийская кампания уже затронула Армению, когда нарушение воздушного пространства Турции российскими истребителями в ходе боевых вылетов на севере Сирии, вызвавшее острую реакцию в Анкаре, привело к ответным «случайным» нарушениям в начале октября 2015 г. турецкими военными вертолетами границ Армении, охраняемых российскими пограничниками.
«Электромайдан», приведший к достаточно быстрой реакции из Москвы, наконец-то увидевшей в нем динамику углубляющихся антироссийских настроений в Армении, фактически стал удобным поводом, способным вернуть Кремль к более рациональной и прагматической позиции в отношении Армении в военно-политической сфере. В частности, в конце июня 2015 г. было объявлено о предоставлении Армении льготного кредита в 200 млн долларов на закупки современного российского вооружения (хотя сам договор подготавливался уже достаточно долго), а также о возможных поставках Армении новейшего оперативно-тактического ракетного комплекса «Искандер».
По всей видимости, на фоне дальнейшей эскалации напряженности вокруг Нагорного Карабаха и попыток Баку добиться изменения военного баланса,
проблема российских поставок современных вооружений Азербайджану будет приобретать все большую остроту и приоритетность в российско-армянских отношениях.
***
В Москве преобладает стереотипный и основанный на «стратегической инерции» подход к отношениям с Арменией. Заключается он в том, что, несмотря на противоречивый внешний контекст, российско-армянские отношения в любом случае преодолеют тактические разногласия, даже учитывая недовольство Еревана такой ключевой для него сферой, как активизирующееся ВТС России с Азербайджаном. По всей видимости, в Москве исходят из того, что с учетом географического, политического, военно-стратегического, экономического контекста нынешние параметры двусторонних отношений почти безальтернативны для Еревана.
Вполне возможно, что пока Ереван заинтересован в дешевом оружии, гарантиях безопасности, энергоресурсах и инвестициях, а Москва нуждается в надежном стратегическом партнере, гарантирующем ее военно-политическое присутствие на Кавказе, данная схема может работать. Однако в нынешнем динамично меняющемся мире даже самые простые и устойчивые схемы стратегического взаимодействия государств могут очень быстро исчезнуть, если стороны не будут обращать внимания на имеющиеся «красные линии» и интересы своих партнеров. Украинский кризис это продемонстрировал самым наглядным образом, когда менее чем за год разрушились все схемы и механизмы постсоветского взаимодействия России и Украины, казавшиеся устойчивыми в течение почти четверти века, когда стороны прошли, даже не заметив этого, «точку невозврата».
1. См. подробнее: Дятлов В., Мелконян Э.Армянская диаспора: очерки социокультурной типологии. Ереван: Институт Кавказа, 2009.
2. Крылов А.Б,, Накопия Б.Т., «Россия — Армения: сохранить взаимное доверие», Россия и новые государства
3. Например, в Армении за последние годы вряд ли можно найти фигуру, столь поспособствовавшую своими одиозными заявлениями формированию антироссийских настроений среди местной общественности, как глава «Союза молодежи СНГ» Андраник Никогосян.См. подробнее: Андраника Никогосяна хотят лишить наград за заявление о вступлении Армении в состав России, http://rus.azatutyun.am/content/article/27183551.html
4. См. подробнее: Минасян С., «Проблемы региональной безопасности на Южном Кавказе в 2013 г.», Кавказ — 2013. Ежегодник Института Кавказа. , Ереван: Институт Кавказа, 2015.
