Конфликт вокруг цыган из Юго-Восточной Европы, свободно перемещающихся в границах ЕС, изначально не выходил за рамки рядовой полицейской и правоприменительной рутины. Но попытка президента Франции Николя Саркози использовать цыганскую тему в личных целях— для укрепления имиджа решительного защитника закона и порядка на фоне резкого падения рейтинга- имела сокрушительные последствия.
Граждан Румынии и Болгарии цыганского происхождения, которые не имели средств и оснований находиться на территории Франции и ряда других европейских государств, на родину отправляли регулярно. Впрочем, не менее регулярно они возвращались туда, где лучше.
Сейчас же, выплеснувшись на общеевропейский уровень, скандал перешел в ожесточенный спор о том, на каких основах- институциональных и ценностных— строится современная европейская интеграция и каково ее будущее.
Неформальный саммит Евросоюза в минувший четверг, который планировали посвятить внешнеполитическим приоритетам объединения, превратился в беспрецедентную перепалку между Саркози и главой Еврокомиссии Жозе Мануэлем Баррозу, который обвинил Париж в нарушении норм Европейского союза.
А накануне заседания комиссар ЕС по юридическим вопросами Вивиан Рединг уподобила обещанные Францией массовые высылки цыган практике коллаборационистского правительства Виши, которое во время Второй мировой войны осуществляло депортации по распоряжению нацистов. В то время в Европе было уничтожено, по различным данным, от 250 тыс. до 1 млн цыган.
Поводом для параллелей стал утекший в прессу летом циркуляр французского МВД, в котором содержалось предписание ликвидировать несколько сотен незаконных поселений, в первую очередь цыганских. Возмущение вызвал закрепленный в документе принцип не индивидуальной, а этнической ответственности. Париж, правда, от циркуляра открестился.
Саркози пришел в ярость, заявив, что как глава суверенного государства не позволит никому оскорблять Францию и ставить под сомнение ее право действовать в рамках собственной компетенции на своей территории.
Заодно он предложил Люксембургу (родина Рединг) забрать цыган себе, напомнив, что после войны в Великом Герцогстве не осталось ни одного человека этой национальности.
Рединг и Баррозу пришлось извиниться, сославшись на то, что заявление «не так поняли», но Брюссель настаивает на неправомерности действий Парижа и даже не исключает санкции.
Здесь кроется главный вопрос, который перекрывает собственно цыганскую проблему: кому принадлежит власть в Европе— национальным правительствам или центральным органам?
На Саркози озлоблены почти все. Интеллигенция, правозащитники и СМИ шокированы откровенной спекуляцией на взрывоопасных темах (многие, однако, признают, что, если бы не скандал, проблема так и оставалась бы похороненной под толстым слоем фирменного европейского лицемерия).
Во Франции даже соратники, не говоря уже об оппонентах, обвиняют Саркози в том, что его беззастенчивый популизм подорвал репутацию страны в мире и Европе и осложнил решение других вопросов. Главы других государств и правительств раздосадованы тем, что эгоизм лидера главной страны ЕС спровоцировал еще один раскол объединения в условиях, когда оно и так не может выпутаться из бесконечных внутренних распрей.
Вне себя Берлин, основной партнер Парижа: пытаясь оправдаться, Саркози заявил, будто Ангела Меркель делилась с ним планами аналогичных депортаций из Германии. Ведомство федерального канцлера это немедленно категорически опровергло. Даже если разговор имел место (в Германии находится несколько тысяч косовских цыган, которых собираются вернуть на родину), он не предназначался для обнародования, так что французский президент подставил коллегу.
Но при этом критику Еврокомиссии политики из национальных столиц в целом не поддержали. По итогам саммита почти все участники высказывались достаточно обтекаемо, осуждая Францию, но называя недопустимыми и резкие ремарки Брюсселя. На стороне Парижа выступил Сильвио Берлускони. А право национальных властей высылать жителей других стран ЕС, находящихся длительный срок на их территории без определенных занятий, подтвердили премьер-министр Чехии (там трения с цыганами традиционны) и глава МИД Болгарии (ее граждане тоже затронуты этой историей).
Эпопея с цыганами в очередной раз обнажила глубокие противоречия между разными странами ЕС и трещины в самом фундаменте единой европейской конструкции, которая основана на сложном балансе между национальными и наднациональными компетенциями. Ожидавшееся еще несколько лет назад «растворение суверенитетов» в новой общеевропейской идентичности не состоялось, процесс словно обратился вспять.
Примечательно, что румынское руководство (а большинство высылаемых— граждане Румынии) предпочло занять нейтральную позицию: Бухарест рассчитывает на ассигнования для интеграции цыган и от Парижа, и от Европейской комиссии. Можно ожидать, что и другие столицы, демонстрируя несогласие с Францией, воздержатся от одобрения мер против нее со стороны европейских институтов. Никто не заинтересован в создании прецедента, который зажжет зеленый свет действиям против остальных.
Эпопея с цыганами в очередной раз обнажила глубокие противоречия между разными странами ЕС и трещины в самом фундаменте единой европейской конструкции, которая основана на сложном балансе между национальными и наднациональными компетенциями. Ожидавшееся еще несколько лет назад «растворение суверенитетов» в новой общеевропейской идентичности не состоялось, процесс словно обратился вспять.
Пережив пик успеха и ожиданий в самом конце XX века, когда казалось, что европейская интеграция— прототип универсальной модели развития на будущее, Европейский союз теряет внутреннее равновесие. Это проявляется в разных формах: от долговых кризисов, подобных греческому, и раздробленности по любому значимому внешнеполитическому вопросу до миграционной проблемы, проявлением которой служит и цыганская история.
Но она отражает и еще более глубокий процесс, угрожающий европейскому проекту,— изменение политической атмосферы и сдвиг Старого Света вправо. Нынешний скандал начался в июле, когда Николя Саркози, выступая в Гренобле, напрямую увязал иммиграцию с ростом преступности во Франции. Еще несколько лет назад такие высказывания были недопустимы для респектабельного политика и оставались прерогативой ультраправых маргиналов. Но теперь общественные настроения изменились, что показывают результаты выборов в государствах ЕС.
Опасение избирателей за собственную самобытность и привычный образ жизни перед лицом притока инокультурных элементов приводит в парламенты популистские партии ксенофобской, как правило, антиисламской направленности. Самый свежий пример— вчерашнее шведское голосование, где впервые избирательный порог в риксдаг преодолела, причем весьма уверенно, крайне правая партия «Демократы Швеции», ранее считавшаяся нерукопожатной в традиционно толерантной и интернационалистской стране.
Этот сдвиг заставляет представителей умеренных сил смещаться в ту же сторону, чтобы не терять потенциальный электорат. Если такая тенденция сохранится, то политический ландшафт изменится довольно быстро— в направлении охранительной идеологии.
Но стремление к культурно-политической «крепости Европа» трудно примирить с потребностями глобальной и по определению открытой экономики. Поэтому продолжение нынешнего тренда только усугубит уже начавшееся отставание Европы в мировой экономической конкуренции, что, в свою очередь, будет усугублять чувство неуверенности. Замкнутый круг, который возрождает призрак того европейского прошлого, которое, казалось, ушло безвозвратно.
| Gzt.ru
