Кандидат в президенты США от Республиканской партии Митт Ромни завершил свое международное турне, в ходе которого он должен был продемонстрировать, что знаком с внешней политикой и будет хорошим верховным главнокомандующим. Республиканцы уверены, что это ему удалось. Демократы и симпатизирующая им американская пресса объявили поездку катастрофой, а большинство европейских комментаторов потешались, сравнивая визит с триумфальным шествием Обамы по Старому Свету четыре года назад.
Вояж действительно не задался, в каждой стране вышел какой-нибудь конфуз. Но как бы то ни было, результат Ромни на выборах будет зависеть не от яйцеголовых и уж точно не от европейцев. А свою электоральную программу он выполнил, побывав в точках, посещение которых может добавить ему голосов дома. «Колыбель» Англия – консервативные англосаксы, Израиль – евреи, Польша – выходцы из Восточной Европы и католики (неслучайно Ромни отдельно вспомнил о папе Иоанне Павле Втором).
Что же касается проколов, то, если республиканец станет президентом, вокруг него будет достаточно профессионалов, которые помогут их избежать.
Интереснее другое. Какой концептуальный подход возможен со стороны президента Ромни, исходя из его высказываний и нынешнего вояжа.
Митт Ромни – умеренный представитель своей партии, комментаторы считают, что его проблема – недоверие со стороны наиболее консервативной части республиканского электората. Однако на международные дела это его свойство не распространяется. Вообще, похоже, что солидные республиканцы, приверженцы Realpolitik, с которыми (больше, чем с демократами) любили иметь дело еще советские руководители, в XXI веке куда-то исчезли. В 2000 году Джордж Буш шел на выборы еще со сдержанными внешнеполитическими позициями, критикуя интервенционизм Билла Клинтона. Однако после 11 сентября 2001 года прочно возобладал неоконсервативный подход, который сочетает напористую ставку на грубую силу с повышенным идеологическим пафосом и готовностью к вмешательству. Джон Маккейн, ранее не принадлежавший к неоконсервативному крылу, в кампании 2008 года, по сути, продолжал ту же линию, хотя и не одобрял перегибов, свойственных эпохе вице-президентства Дика Чейни.
Ромни тоже не предлагает ничего нового. Из его книг, статей и публичных выступлений следует, что залогом успеха Америки (а XXI век, как он постоянно говорит, должен стать американским веком) является жесткость и принципиальность в отстаивании собственных представлений о добре и зле.
Книга Митта Ромни, вышедшая в прошлом году, носит вполне красноречивое название: «Не извиняться». Это, естественно, камень в огород Обамы, который, как утверждают его критики, слишком часто оправдывается за действия США и ставит под сомнение их право делать то, что они считают нужным.
Выбор маршрута помимо электорального смысла содержит и четкое внешнеполитическое послание. Не пытаться наладить связи с противниками, как делает Барак Обама, уделяя много внимания дипломатии с Россией, Ираном, арабскими странами, стараясь найти общий язык с Китаем и пр., а ободрить традиционных союзников, чтобы единым фронтом выступить против врага. Великобритания, Израиль и Польша – самые верные и надежные партнеры Вашингтона в рамках той системы отношений, которая возникла во время «холодной войны» и пока продолжает считаться безальтернативной. Ромни прямо не говорит о «союзе демократий», к которому призывал Маккейн, но имеет в виду именно его, с опорой на НАТО и привлечением к нему идейно близких государств.
Когда пару месяцев назад Митт Ромни впервые назвал Россию «геополитическим врагом номер один», американские комментаторы саркастически замечали, что республиканский кандидат, очевидно, провел 20 с лишним лет где-то в изоляции и не заметил, как много изменилось. Однако с тех пор он не раз повторял понравившуюся формулу.
Вероятно, Ромни считает возможным вернуть ту диспозицию американской внешней политики, которая привела Соединенные Штаты к победе в «холодной войне», и применить ее к нынешней ситуации.
В этом он отличается от идеологов неоконсерватизма, которые, как ни странно, мыслили как раз за рамками парадигмы «холодной войны». Они видели Америку уже состоявшимся гегемоном, которому нужно переустроить мир в интересах собственной безопасности, благо, как были уверены неоконы, это выгодно и самому миру. В отличие от Ромни Чейни и Рамсфельд Россию в упор не видели и не понимали, зачем нужно вообще уделять внимание этой угасающей стране, проигравшей соревнование сверхдержав в пух и прах. Время показало ошибочность такого взгляда, но даже грузинская война не сделала Россию «врагом номер один» в глазах неоконсерваторов, скорее заставила снова принимать ее в расчет.
Блеклые внешнеполитические итоги правления Буша заставили размышлять о других подходах не только Обаму (который признает невозможность единоличной гегемонии США и ищет способы перераспределить нагрузку за счет выстраивания приоритетов), но и республиканского кандидата. Однако в отличие от Обамы Ромни предпочитает не переосмысливать способы обеспечения американского лидерства, а вернуться назад, к проверенным историей формам. Здесь, кстати, снова отличие от неоконсерваторов: Рамсфельд, как известно, фактически отказался от ставки на НАТО, сделав выбор в пользу «коалиции добровольцев» по каждому конкретному случаю. Его тогда сильно критиковали, но шеф Пентагона почувствовал тренд – после его ухода данный принцип, по сути, сохранился, хотя теперь его камуфлируют другими понятиями наподобие «лидерства из-за кулис».
Митт Ромни считает, что путь к победе – опора на привычных союзников, поиски альтернатив – от лукавого. Если ему доведется-таки определять американскую стратегию, будет интересно посмотреть, что это даст. Ситуация на Ближнем Востоке кардинально изменилась не только по сравнению с «холодной войной», но и со времени Буша.
В условиях бушующей «арабской весны» стремление Ромни сделать основную ставку на Израиль не упростит ситуацию в регионе и едва ли поможет Америке занять там более устойчивые позиции.
Разве что будет взят курс на ускоренную и масштабную войну против Ирана, которая позволит США перехватить инициативу, но ее долгосрочные последствия не просчитываются.
Еще хуже положение с европейскими союзниками. На фоне обостряющегося кризиса евро Старому Свету совсем не до военно-политической активности под американской эгидой. Дело, впрочем, не в экономике, Европа утратила вкус к глобальной стратегии еще тогда, когда ничто не предвещало нынешних проблем. Просто европейцы не видят для себя пользы и необходимости участвовать в заморских походах, которые будут вести Соединенные Штаты далеко от европейских берегов. Угроза, некогда сплотившая НАТО, давно исчезла, новой того же калибра нет, а абстрактное чувство солидарности и благодарности за прошлое не бесконечно.
Успешность внешней политики Обамы неочевидна. Но он ощущает дух времени, понимая, что мир кардинально изменился и Америка не добьется своих целей средствами, к которым привыкла. Ромни уверен, что стоит только сплотиться с союзниками, выше поднять идеологическое знамя, нарастить мышцы (он против сокращения военных расходов, хотя и борется с ростом долга) – и вернутся старые добрые рейгановские времена. Но если Рейган, при всей своей идеологической ангажированности, опирался и на традицию реалистов типа Никсона и Киссинджера, которые были готовы отказаться от догм, то Ромни, похоже, уповает только на идеологическую стройность. Путешествуя во времени, Митт Ромни хочет остановиться в славных и понятных восьмидесятых, но, кажется, не имеет представления, что делать, если он окажется в ином историческом периоде.
