Россия в глобальной политике

«Мировая закулиса» – одно из ключевых понятий политического языка постсоветской России. Нередко оно рассматривается как синоним «мирового правительства» (global state, world state). Однако в русскоязычном дискурсе эти понятия далеко не равнозначны.

Концепция «мирового правительства» предполагает существование наднациональной правящей элиты, прежде всего финансовой, преследующей цели, не совпадающие с целями национальных правительств. Эта концепция возникла в США в кругу правых антиглобалистов, хотя ныне разделяется и частью левых антиглобалистов.

Между тем главный отличительный признак «мировой закулисы», помимо её тайного характера, – антироссийская направленность, вплоть до стремления расчленить Россию. Это понятие имеет вполне определённого автора. Концепция антироссийской «мировой закулисы» была сформулирована в послевоенной публицистике эмигрантского философа Ивана Александровича Ильина (1882-1954).

Происхождение

Неологизм «закулиса» возник из более раннего «закулисье», которое, в свою очередь, восходит к обороту «за кулисами». Ранний пример употребления этого оборота в переносном значении встречается в очерке Фаддея Булгарина «Философический взгляд за кулисы» (1825). Здесь развёрнуто уподобление мира (человеческого общества) театру, обычное со времён античности: «Загляните за кулисы большого света <…>»; «За кулисами большого света я постигнул великую тайну самых тонких искателей и интригантов»[1].

Слово «закулисье», вошедшее в обиход на рубеже XIX-XX веков, чаще всего относилось к закулисной жизни театра, но употреблялось и в более широком контексте, например: «…Люди, более знающие закулисье [военного] штаба района, разъяснили дело просто»[2]. Единственный известный нам случай употребления слова «закулиса» до Ильина встречается в дневнике Зинаиды Гиппиус за январь-май 1933 года. Здесь речь идёт о «закулисье» эмигрантской литературной жизни и Ходасевиче как одном из его «режиссёров»: «Зная все “за-кулисы”, зная, что весь Ход<асевич> – “за-кулиса” <…>»[3]. Само написание «за-кулиса» указывает на то, что слово употреблено в качестве окказионализма.

В 1948-1954 гг. Ильин написал серию программных статей, адресованных членам Русского Обще-Воинского Союза (РОВС) – крупнейшей эмигрантской монархической организации. Они печатались в виде отдельных бюллетеней под заглавием «Еженедельный листок» с подзаголовком: «Только для ЕДИНОМЫШЛЕННИКОВ». Автор, живший в Швейцарии, отправлял свои статьи в Париж генералу Алексею фон Лампе, заместителю председателя РОВС Алексея Архангельского. Ряд статей обсуждался с фон Лампе по переписке, а затем они посылались в Брюссель Архангельскому, после чего распространялись среди членов РОВС без подписи автора. Сборник этих статей – двухтомник «Наши задачи» – генерал фон Лампе опубликовал после смерти Ильина[4]. Именно здесь появился политический термин «(мировая) закулиса». Ильин использовал его многократно, причём в двух существенно различных – хотя отчасти пересекающихся – значениях.

Два значения термина

В первом значении «мировая закулиса» – тайные пособники коммунизма и СССР. В статье «Мировой самообман» (1949) читаем: «…Умственная лень, застарелая предубеждённость против России, экономическая и торговая заинтересованность, полное незнание русской истории и тайная прокоммунистическая пропаганда, ведшаяся повсюду (и коммунистами и полуреволюционной “закулисой”), затмили политическую дальнозоркость, возобладали над трезвым разумением и привели великие и малые державы к целому ряду грубых (политических, экономических и стратегических) ошибок». «Закулиса» – это «прокоммунистическая печать и полуреволюционные закулисные организации», которые делают всё возможное, чтобы «отвести влиятельным политикам глаза». К подобным организациям Ильин относит «так называемый Комитет борьбы за демократию (“закулиса”!)[5]». Упомянутого здесь «Комитета» в реальности не существовало; вероятно, имелся в виду Союз борьбы за освобождение народов России, созданный в 1947 г. в Мюнхене. Эта организация, считавшая себя преемницей власовского движения, обращалась к наследию Февральской революции и выступала за демократическую федеративную Россию.

После смерти Сталина, когда на повестке дня встал вопрос о «мирном сосуществовании», Ильин резко осудил этот лозунг, увидев в нём продолжение пагубного внешнеполитического курса Франклина Рузвельта. «Рузвельт <…> выслушивал кое-каких, подобранных для этого из-за кулисы, советников. <…> …“Кулиса”, помогавшая ему “информацией”, “освещением” и тому подобными способами, втайне сочувствовала русской революции <…>» («О мирном рядомжительстве», 1954)[6]. «…Мирное рядомжительство <…> состоит прежде всего в наводнении свободных стран коммунистической агентурой: эти агенты разведывают, пропагандируют, подкупают, <…> организуют рабочих, соблазняют детей, невежественную молодёжь и женщин, усиливают брожение в колониях, пробираются в буржуазную печать, связываются с “салонными” коммунистами <…>, нанимают беспринципных “учёных” и всегда состоят в тайном контакте с деятелями “мировой закулисы”»[7]. Коммунизм, согласно Ильину, выработал особые формы «неуловимости», а именно: «криптокоммунизм», «салонный коммунизм» и «левую социал-демократию»; если же попытаться вывести их на чистую воду, «закулиса начинает самую отчаянную оборону “свободы”, “демократии” <…>»[8].

«Злобная клевета “мировой закулисы”» обрушилась на «спасителя Испании» Франко. Антикоммуниста Макартура устранили руками Трумэна, а остальные «боятся остаться в меньшинстве на выборах; боятся не угодить закулисе». Антикоммунистическую чистку сенатора Маккартни «мировая закулиса» встретила «потоком ненависти, озлобленной клеветы и личной пачкотни <…>, который разлился по всей “демократической” прессе Европы»[9].

Во втором значении «мировая закулиса» в «Наших задачах» – правящие круги Запада, относящиеся к России со страхом и ненавистью. Ильин, следуя в русле неославянофильства, цитируя Достоевского и Данилевского, рассуждает о коренной чуждости России и Запада (притом что «наша душа открыта для западной культуры») («Без карьеры», 1948)[10]. Речь идёт уже не о пособниках коммунизма, но об исконной русофобии Запада. Нерасчленённой православной России враждебны «народы, государства, правительства, церковные центры, закулисные организации и отдельные люди»[11]. Исключение делается (пока что) только для Соединённых Штатов, которые «инстинктивно склонны предпочесть единую национальную Россию как неопасного им антипода и крупного, лояльного и платёжеспособного покупателя» («Против России», 1948)[12].

В статье «О расчленителях России» (1949) Ильин выделяет пять категорий недоброжелателей России:

• «противники – в силу слабости, опасения и неосведомлённости» (соседние малые государства);
• «недоброхоты – по морскому и торговому соперничеству»;
• «враги – из зависти, жадности и властолюбия» (главным таким врагом в «Наших задачах» выступает Германия с её, как полагает Ильин, извечными и неустранимыми завоевательными притязаниями);
• «недруги – из [религиозного] фанатизма и церковного властолюбия», т.е. католический мир;
• «зложелатели – закулисные, идущие “тихой сапой” и наиболее из всех сочувствующие советским коммунистам, как своему (“несколько пересаливающему”!) авангарду»[13].

Развёрнутый прогноз действий «мировой закулисы» после грядущего падения большевизма содержался в статье «Что сулит миру расчленение России» (1950), занявшей целых пять выпусков «Еженедельного листка». Здесь «мировая закулиса, решившая расчленить Россию», по сути, охватывает весь Запад, не исключая «американских держав»: «…Державы всего мира (европейские, азиатские и американские) <…> будут соперничать друг с другом, добиваясь преобладания и “опорных пунктов”; мало того – выступят империалистические соседи, которые будут покушаться на прямое или скрытое “аннексирование” неустроенных и незащищённых новообразований (Германия двинется на Украину и Прибалтику, Англия покусится на Кавказ и на Среднюю Азию, Япония – на дальневосточные берега и т.д.)»[14]. Нации Запада видят в едином русском государстве «плотину для их торгового, языкового и завоевательного распространения», а потому «собираются разделить всеединый российский “веник” на прутики, переломать эти прутики поодиночке и разжечь ими меркнущий огонь своей цивилизации. Им надо расчленить Россию, чтобы провести её через западное уравнение и развязание и тем погубить её: план ненависти и властолюбия»; «мировая закулиса хоронит единую национальную Россию»[15].

Временами Запад у Ильина оказывается едва ли не столь же враждебен христианско-консервативным ценностям, как коммунизм: «Мы увидели истинное лицо Запада: сначала в советском коммунизме, потом в европейском социализме и, наконец, в том, что называется “свободным строем”, в действительности руководимым из-за кулисы» («Русскому народу необходимо духовное обновление», 1952)[16]. «Общественное мнение Запада, руководимое мировою закулисою», неспособно «отличать Россию от Советии и русских людей от коммунистов» («Надежды на иностранцев», 1952)[17]. Как видим, и здесь «закулиса» – не пособники коммунизма, а некие исконные антирусские силы.

Наконец, в статье «Почему сокрушился в России монархический строй?» (1952) «закулиса» оказывается синонимом течений, вдохновляемых идеями Великой французской революции, чем-то вроде двухвекового республиканско-масонского заговора: «Монархическое правосознание <…> было затемнено или вытеснено в широких кругах русской интеллигенции, отчасти и русского чиновничества и даже русского генералитета – анархо-демократическими иллюзиями и республиканским образом мыслей, насаждавшимися и распространявшимися мировою закулисою с самой французской революции <…>»[18].

«Мировая закулиса», по Ильину, пыталась «связать государственную волю» русского государя («О Государе», 1954), а в 1919 г. осуществила «операцию расчленения Европы». Ныне «снова идеи “свободы”, “демократии” и “прогресса” связываются с планами расчленения государств», только речь идёт уже о России («Германия возрождается», 1953)[19].

Новая жизнь понятия

Цикл «Наши задачи», сколько можно судить, не стал предметом оживлённого интереса в эмигрантской среде и упоминался преимущественно историками эмиграции. Идея посткоммунистической «национальной диктатуры», которая займётся построением православно-корпоративного государства, во второй половине XX в. должна была восприниматься как архаическая. Конспирологический по своей сути термин «мировая закулиса» вплоть до конца 1980-х гг. не был востребован ни в эмигрантской публицистике, ни в публицистике правого крыла самиздата. Его обошёл вниманием даже Игорь Шафаревич, памфлет которого «Русофобия» (1982) близко касался тех же сюжетов, что и послевоенная публицистика Ильина.

Положение изменилось лишь с появлением признаков распада СССР. Статья «Что сулит миру расчленение России» была опубликована в «Литературной России» 12 мая 1990 г., а затем в декабрьском номере журнала «Кубань» за тот же год. В 1992 г. в Москве вышел небольшой сборник статей Ильина под тем же заглавием тиражом 200 тыс. экземпляров. Год спустя цикл «Наши задачи» был полностью опубликован в России.

С этого времени «мировая закулиса» становится дежурным оборотом языка державников-патриотов всех оттенков, от монархического до сталинистского, причём, в отличие от Ильина[20], подавляющее их большинство рассматривают СССР как продолжение императорской России. В 1992 г. петербургский автор мюнхенского журнала «Вече» писал: «Мировая закулиса, развалив изнутри с помощью предателей державу, армию и экономику, взялась разваливать (тоже изнутри и сверху) и Православие – последнюю духовную скрепу, которая ещё соединяет славянское население страны»[21].

В том же духе высказывался один из лидеров державно-патриотического лагеря Александр Руцкой: «Ценой огромных людских потерь и невероятных страданий русский народ сумел всё же восстановить свои многовековые державные традиции, возродив после Победы 1945 года историческую преемственность Российской империи в новой государственной форме Советского Союза. Именно тогда “мировая закулиса”, не на шутку испуганная перспективой национально-патриотического перерождения “коммунистической империи” СССР, приняла решение о необходимости любой ценой остановить процесс “разрастания советской угрозы”. Решение это было реализовано через четыре с половиной десятилетия. В результате упорнейшей борьбы, провокаций западных спецслужб и предательства выродившейся номенклатуры Союз распался, отбросив геополитическое развитие России ко временам Ивана Грозного»[22].

В последнее десятилетие подобные взгляды высказывают уже идеологи, близкие к политическому мейнстриму.

* * *

С конца 1990-х гг. одним из синонимов «мировой закулисы», которая тайно правит Россией, стал «вашингтонский обком».

Согласно Александру Щуплову, это выражение вошло в речевой обиход после интервью Сергея Шахрая, опубликованного в газете «Сегодня» в августе 1999 г.: «…Боюсь, что решение о внутренней политике будет приниматься в вашингтонском обкоме партии. Если там решат, что России надо дальше играть в цивилизованную страну, то выборы у нас состоятся, если посчитают, что выборы опасны, то их не будет»[23]. В 2000-е гг. появилось, по аналогии, выражение «брюссельский обком», относившееся к властям ЕС.

Выражение «вашингтонский обком» заимствовано из советского анекдота, входившего в серию о кошмарных снах Брежнева и одного из американских президентов – Никсона, Картера или Рейгана. Серия строилась на абсурдном по тогдашнему времени предположении о катастрофической смене государственного строя США или СССР.

1. «Брежнев связался по прямому проводу с Никсоном, чтобы рассказать ему свой сон: над Белым домом развевается красный флаг! Назавтра Никсон позвонил Брежневу и рассказал ему свой сон: над Кремлем развевается красный флаг!

– Так оно и есть, – ответил Брежнев, – над Кремлем действительно развевается красный флаг.

 – Да, но на том красном флаге, который я видел во сне, – сказал Никсон, – было что-то написано по-китайски!»

2. «Президент США Картер просыпается от кошмарного сна. Ему приснилось, что он сидит в качестве делегата на съезде КПСС, а с трибуны оратор говорит:

– В этом году хороших результатов в уборке яровой пшеницы достигли колхозники Кубанщины, Херсонщины, а также Алабамщины, Айовщины и Техасчины!»

3. «Рейган кричит во сне дурным голосом. Жена толкает его:

– Ронни, что с тобой?

– Понимаешь, дорогая, приснился страшный сон. Сижу я в президиуме XXVIII съезда КПСС. И вдруг председатель объявляет: “Слово предоставляется первому секретарю Вашингтонского обкома КПСС товарищу Рональду Рейгану”. А я не готов».

После крушения СССР смысл выражения «вашингтонский обком» изменился на диаметрально противоположный: в анекдоте предполагалось, что Вашингтон получает указания из Москвы; теперь же оказывалось, что Москва получает указания из Вашингтона.