Первое, что приходит в голову россиянину, который
следит за политическими катаклизмами на Украине, это аналогия между
московской трагедией сентября-октября 1993 года и сегодняшним
конфликтом ветвей власти в Киеве.
Внешняя канва, действительно, практически идентична. Глава
государства, устав от бесконечного противостояния с законодателями,
в котором он теряет властные полномочия, идет ва-банк и назначает
новые выборы. Парламент указ не признает, общество и элита
раскалываются в трактовке конституции, возникает угроза двоевластия
со всеми вытекающими последствиями. Сходство усиливается тем
фактом, что кризис отделяет от революционного передела власти
(Россия — август 1991-го, Украина — декабрь 2004-го) примерно тот
же временной отрезок — немногим более двух лет.
Однако делать выводы на основе общности сюжета не стоит,
реальное содержание нынешних и тогдашних событий принципиально
различается.
Во-первых, 14 лет назад Россия переживала острейший
социально-экономический кризис. Борьба за власть вокруг Кремля
проходила в условиях, когда ситуация в стране была крайне
взрывоопасна. Современная Украина при всех ее бесчисленных
проблемах — государство растущее и развивающееся.
Во-вторых, в России-1993 практически отсутствовала система
представительства интересов. Обломки советского государственного
устройства были перемешаны с элементами новой идеологии, в этой
хаотической среде вызревали запросы новых общественных слоев.
Вопрос о разделе госсобственности еще только предстояло решить, а
до этого не могло появиться и сколько-нибудь устойчивой комбинации
интересов. Тем более не было механизма их взаимодействия — ни
публичного (работающая партийная структура), ни теневого
(эффективное согласование и лоббирование).
На Украине-2007 сформированы мощные группы
финансово-экономического влияния, существует система
представительства их интересов через политические партии, которые
при этом имеют опору среди избирателей. По сути, взаимодействие
этих интересов и лежит в основе всей государственной политики.
В-третьих, на московских улицах в октябре 1993 года решался
принципиальный вопрос о власти и будущем устройстве страны. Каждая
из сторон противостояния рассчитывала на полную победу. И
президентская сторона такую победу тогда одержала.
Устройство украинского общества в принципе не позволяет
рассчитывать на безоговорочный триумф какой-то из сторон.
Культурно-исторические и экономические различия между регионами и
социальными группами не исчезнут никуда и ни при каких
обстоятельствах. Это реальность, с которой обязан считаться любой
ответственный политик. События последних лет демонстрируют ясный
алгоритм. Как только какая-то из политических сил, а за каждой
стоят экономические и иные интересы, резко тянет одеяло на себя,
вся система начинает работать на восстановление нарушенного
баланса.
Действие, как и положено, равно противодействию. Радикальное
поворачивание штурвала после «оранжевой революции» разрушило
равновесие. Однако маятник немедленно пошел в другую сторону,
выборы в Верховную раду нейтрализовали результаты президентского
голосования. Правительственный компромисс лета 2006-го зафиксировал
новый баланс, который размывался на протяжении последних месяцев.
Когда парламентская коалиция ликвидировала этот баланс, решив
окончательно переформатировать политическую конфигурацию в свою
пользу, другая сторона решительно этому воспротивилась.
Украинское политическое пространство представляет собой в
миниатюре тот самый «многополярный мир», строительством которого на
глобальном уровне заняты сегодня великие державы. Подобная система
весьма нестабильна, подвержена ситуационным альянсам и коалициям,
однако она всегда стремится к равновесию. В ней (как и в «большом»
мире) невозможно чье-то безусловное доминирование. Двухполюсная
(двухпартийная) система теоретически возможна, но и она едва ли
вместит в себя все общественно-политическое многообразие. Значит,
остается сложное и никогда не прекращающееся маневрирование
различных сил с медленным продвижением вперед.
Все это не означает, что драматические повороты исключены, но
велика вероятность того, что за любым поворотом последует серьезная
коррекция.
Украинское общество отличается от российского еще и более
высокой способностью к самоорганизации. С марта по июль 2006 года в
стране не функционировали почти все органы власти — Верховная рада
не могла приступить к работе, отсутствовали сформированное
правительство и Конституционный суд. Со стороны все выглядело так,
будто Украина вот-вот рухнет в пучину хаоса. Внутри население
пребывало в состоянии безмятежности, а экономика развивалась лучше,
чем в период, когда ей руководил легитимный кабинет Юлии
Тимошенко.
Нынешняя острая коллизия в Киеве — очередной тест на то, в каком
направлении все-таки движется страна. Зимой 2004-2005 у
политической элиты хватило ответственности не предпринимать резких
движений и пойти путем цивилизованной конкуренции, как бы
смехотворно она иногда ни выглядела и сколь неприглядной изнанкой
ни обладала. Если здравый смысл и чувство компромисса победят и
теперь, это будет означать, что «европейский выбор» Украины — не
пустой звук.
