Истертый афоризм «предсказывать трудно, особенно будущее» сегодня актуален, как никогда, но дерзновенный полет фантазии не остановить. Экстраполяция имеющихся тенденций на предстоящий период, а это наиболее распространенный подход, не работает. Все время происходит нечто, ломающее тренд. А попытка нарисовать картину, радикально отличную от сегодняшней, отдает беллетристикой. И все же мы рискуем.
Примечательно, что футурологический взгляд Евгения Кузнецова, который опирается прежде всего на технологический аспект, не противоречит текущим социально-политическим тенденциям. То есть прорыв в технологиях не меняет направление развития, а скорее катализирует. Марк Леонард указывает на важнейший феномен, который будет оказывать растущее воздействие в будущем. Взаимозависимость, считавшаяся гарантией мирных отношений всех участников глобализации, становится едва ли не главным оружием. Попытка использовать тесные контакты в ущерб партнеру превращается в норму. Андрей Сушенцов рассматривает конкретный, но очень красноречивый пример – дезинтеграция России и Украины, которые из теснейших партнеров превратились во враждебные государства.
Джеффри Коллинз и Эндрю Фаттер задумываются, насколько характер войны стал иным в новой реальности. Вывод скорее консервативный – суть боевых действий изменилась куда меньше, чем можно бы предположить, исходя из темпов технологического прогресса. Брюс Макконнелл анализирует «Сеть» – систему всеобщей взаимосвязи в рамках все еще глобального (но рискующего фрагментацией) Интернета. Генри Фарелл и Абрахам Ньюман размышляют о том, как бы стремление США властвовать над киберпространством не обернулось его раздроблением на подозрительно настроенные друг к другу сегменты.
Сергей Лавров напоминает, что Россия на протяжении своей истории всегда была неотъемлемой частью европейской политики и остается ею. Это не означает необходимость принимать нормы, правила и формы поведения, противоречащие национальным традициям. Сергей Караганов рассматривает события последних месяцев. Он предупреждает, что отсутствие внутренних преобразований, прежде всего – экономических, призванных максимально раскрыть человеческий потенциал, может свести на нет все достигнутые военно-политические успехи. Николай Косолапов предлагает России перестать искать обоснования своей политике вовне – на западе или на востоке – и заняться выработкой собственной линии, соответствующей национальным традициям.
Специальный блок посвящен российско-американским отношениям. Алексей Фененко опасается, что риск прямого столкновения сейчас много выше, чем в годы холодной войны. Нет взаимного уважения и разучились снижать риски. Иван Сафранчук указывает, что в интеллектуальном пространстве США практически нет тех, на кого можно было бы опереться для обоснования «разрядки». Конфронтация разной степени остроты с Россией является сейчас магистральным направлением. К схожему выводу приходят Юваль Вебер и Андрей Крикович, исследуя «истоки американского поведения». А Фред Каплан полагает, что Барак Обама являет собой едва ли не образец сдержанности и осторожности во внешней политике, в частности, он стремится всеми силами избежать опасных коллизий с Россией.
Руслан Пухов разбирает предварительные итоги кампании российских ВКС на Ближнем Востоке. Буквально накануне сдачи номера в печать Россия и США объявили о согласовании параметров перемирия в Сирии, что отчасти также является свидетельством успешности российской операции. П.Р. Кумарасвами рассматривает «имперское перенапряжение» Саудовской Аравии, которая явно завысила планку собственных амбиций в регионе. Весьма интересна статья Элиота Коэна, Рея Тайкея и Эрика Эдельмана об Иране – яркий пример того, насколько Соединенные Штаты не любят отказываться от линии давления и готовы вернуться к ней при первой возможности.
В следующем номере мы поговорим о Китае, о том, что происходит с международным правом, конечно, о Ближнем Востоке, ну и о том, что еще случится в ближайший месяц.
