Повеяло «холодной войной», и все ужасно оживились. В
первую голову, ясное дело, генералы по обе стороны Атлантики. В
Пентагоне вздохнули с облегчением: вот он, неопровержимый аргумент
для увеличения расходов. Ирак, Афганистан и борьба с международным
терроризмом – само собой, но общественность на них кисловато уже
реагирует. А старое доброе «русские идут» привычнее, да, в конечном
итоге, и надежнее с точки зрения бюджетных обоснований.
Отечественные военачальники тоже обрадовались – истомились без
четкого и ясного потенциального противника. Теперь хоть есть на
кого ракеты нацелить, благо Польша и так всегда на подозрении, да и
воспитательная работа упрощается: бери старые конспекты
политзанятий – и вперед. Ну и ассигнования, конечно. Главком РВСН
немедленно пообещал создать такое асимметричное чудо-оружие,
которому никакая ПРО не страшна. Правда, тремя неделями раньше
верховный главнокомандующий сообщил, что такое оружие у нас уже
есть, но, в принципе, какая разница.
В НАТО поцокали языками, выразили для порядка разочарование, но
при этом поблагодарили российского президента за вклад в укрепление
единства альянса.
Дело своевременное, поскольку по прочим вопросам союзническое
братство затрещало по швам. Во всяком случае, заставить европейцев
дать отпор супостату все сложнее – не только в Ираке, от которого
уже все шарахаются, но и в Афганистане. Не далее как вчера жертвой
глобального похода на Большой Ближний Восток стало очередное
(отнюдь не первое) правительство – итальянское. Ну а если Россия
опять бряцает оружием, не грех и солидарность проявить, на словах
хотя бы.
Варшава наконец-то нашла себе достойного соперника. В последнее
время Польша мужественно вела войну на два фронта – с одной
стороны, против германских реваншистов, а заодно и против остальной
Европы, с другой – против российских империалистов. Но политические
баталии – это рутина, а вот ядерное противостояние с Москвой под
прицелом российских ракет… О-го-го! Вот он, передний край битвы с
мировым злом, против которого и разворачивают, как известно, эту
самую противоракетную систему. Где же быть отважной нации, как не в
авангарде такой борьбы!
Любопытно, что в хоре восторгов, которыми в России была
встречена мюнхенская речь президента Путина, чуть ли не главной
причиной для восхищения стала откровенность главы государства. Мол,
наконец-то все сказал им в лицо.
Вообще-то, никто не отменял того факта, что язык дан политикам и
дипломатам, чтобы скрывать свои мысли и намерения.
Можно только восхищаться, слушая отточенные и корректные фразы,
за которыми маскируется политика ведущих западных держав. В
предельно благопристойную и конструктивную форму упаковывается все
что угодно. От действительно идеалистических начинаний, которые,
вопреки нашему убеждению, в их политике все же случаются, до
максимального циничного преследования собственных интересов.
Желание резать правду-матку в глаза – проявление, как правило, чего
угодно, но только не политического мастерства. Отчего-то умение
виртуозно лицемерить и заниматься демагогией до совершенства
отточилось у наших политиков только применительно к внутренним
делам, на внешней арене их тянет на откровенность.
Тем не менее, путинская речь действительно знаменовала собой
некий рубеж.
Такое впечатление, что все и у нас, и у них вздохнули с
облегчением, потому что наконец-то не нужно больше
притворяться.
Делать вид, что после окончания «холодной войны» все изменилось,
а бывшие противники стали стратегическими партнерами. Пытаться,
преодолевая внутреннее сопротивление, выстроить форматы
сотрудничества так, чтобы, с одной стороны, демонстрировать
поступательное развитие отношений, а с другой, ничего не менять по
сути. Потому что глубинное, возможно, неосознанное понимание, где
проходят разделительные линии, сохранилось по обе стороны бывшего
железного занавеса. И настоящего доверия так и не возникло, причем
ответственность лежит на обеих сторонах.
Есть и другая причина. В Мюнхене министр обороны США Роберт
Гейтс сделал два комментария – один шутливый, один серьезный. В
шутку он заметил, что, слушая Путина, испытал своего рода
ностальгию по временам, когда все было ясно и понятно. Всерьез
заметил, что одной «холодной войны» вполне достаточно, вторая не
нужна.
Шутка прозвучала более искренне. За почти два десятилетия,
которые отделяют нас от окончания идеологического противостояния,
политики великих держав так и не нашли новой модели мирового
устройства. Международные процессы все менее управляемы и
предсказуемы, в ход событий вмешиваются факторы, которых никто
раньше не принимал во внимание. Получилось, что конфликты
совершенно неожиданного типа, с которыми непонятно как справляться,
наложились на прежний раскол мира, так до конца и не преодоленный.
Шаблоны ушедшей эры пытаются приложить к вызовам изменившегося
времени, но они не подходят. А поскольку новых идей нет, то вместо
выработки новых подходов происходит подгонка политического сознания
под старые стереотипы. Ведь политический истеблишмент еще хорошо
помнит время, когда они работали.
Создать атмосферу по образу и подобию «холодной войны» нетрудно,
подспудная тяга к знакомым образцам присутствует у всех. Излишне
говорить, что эта модель ни на шаг не приблизит к решению реальных
проблем, стоящих перед человечеством.
Чем больше сил и энергии прежние соперники будут тратить на
воссоздание привычной схемы отношений, тем вольготнее почувствуют
себя силы, которых в той схеме не было.
Будь то негосударственные игроки любого толка и направления или
развивающиеся державы, которые мечтают исправить историческую
несправедливость и низвергнуть с мирового олимпа высокомерный
развитый мир, присвоивший себе монополию на истину и власть. Россия
каким-то удивительным образом сама причислила себя к этим самым
развивающимся, хотя по своей истории, культуре и менталитету
относится к развитому сообществу бывших имперских наций.
Россия вообще пребывает в состоянии тяжелого эйфорического
опьянения, испытывая одновременно нечто вроде кессонной болезни от
стремительно подъема вверх. Весьма символично, что в последние две
недели в нашем информационном поле более всего обсуждались две
темы. Это речь Владимира Путина, в которой справедливо усмотрели
заявку России на роль глобальной державы, и фактический провал
пенсионной реформы, следствием чего станет, очевидно, третий при
жизни одного поколения пересмотр системы пенсионного обеспечения в
попытке залатать ширящиеся дыры. Между этими событиями существует
прямая связь.
В очередной раз Россия сталкивается с угрозой подменить задачу
преумножения человеческого капитала (а именно этим занимается
социальная система) стремлением к расширению своего внешнего
влияния.
Современная великая держава должна опираться на прочные тылы, то
есть на уверенное в своем будущем и доверяющее своим властям
население. В противном случае стремление к сверхдержавию – это не
более чем бессмысленная погоня за химерами.
