Книга Стэнли Фишера подводит итог
деятельности этого известного экономиста на посту первого
заместителя директора-распорядителя Международного валютного фонда
в 1994–2001 годах. Каждая из 16 статей сборника – а все они
написаны в период работы Фишера в МВФ – сопровождается комментарием
автора, в котором он отмечает, как изменилась с тех пор его
позиция, и обращает внимание на наиболее важные моменты, не
потерявшие актуальность и сегодня.
За 60 лет существования МВФ функции этой
организации менялись, как минимум, трижды. Изначально фонд был
создан для поддержания устойчивости Бреттон-Вудской системы
фиксированных валютных курсов, а его финансовой поддержкой
пользовались как развивающиеся, так и развитые страны. Но после
краха системы в 1973-м МВФ едва ли не полностью сконцентрировал
свои усилия на развивающихся странах. В 1980-е годы основным
направлением работы стало содействие стабилизации инфляции в
странах с высокой инфляцией. Тогда же МВФ принимал участие в
реструктуризации иностранного долга стран, пострадавших от
долгового кризиса. А вот начиная с середины 1990-х МВФ берет на
себя роль международного кредитора в последней инстанции. То есть
органа, предоставляющего займы странам, пострадавшим от валютного
или финансового кризиса (в данном случае МВФ выступает как
кризисный кредитор), или организующего и координирующего
предоставление таких займов и реализацию других стабилизационных
мер прочими заинтересованными лицами (кризисный менеджер). По
утверждению МВФ, кредитор в последней инстанции необходим, чтобы предотвращать панику среди
инвесторов и снижение ее негативного воздействия на экономику. В
рамках отдельно взятого государства эту роль обычно берет на себя
центральный банк (ЦБ).
Стэнли Фишер вступает в полемику с
экспертами, которые считают, что, не обладая возможностью печатать
деньги в неограниченном количестве, МВФ не способен быть кредитором
в последней инстанции. Автор уверен: несмотря на ограниченность
возможностей МВФ как кризисного кредитора, фонд является
естественным кандидатом на роль кризисного менеджера.
Фишер отмечает достоинства и недостатки
новых финансовых инструментов, способствующих
выполнению фондом функций кредитора в
последней инстанции. Это Дополнительный резервный фонд (его
средства могут быть использованы для кредитования стран, уже
испытывающих кризис) и Условная кредитная линия, которую страны, не
находящиеся в стадии кризиса, при определенных условиях могут
открыть для того, чтобы автоматически получать финансирование в
период кризиса. Автор внимательно анализирует позицию Анне
Крюгер, которая, сменив Стэнли Фишера
на посту первого заместителя директора-распорядителя МВФ, заявила о необходимости создания механизма
банкротства по суверенным долгам. Предоставление таких полномочий
МВФ – это гораздо более спорный замысел, чем идея о том, чтобы МВФ
действовал как кредитор в последней инстанции. Так как МВФ является
крупным кредитором для большого числа стран, то взятие им на себя
функции «суда по банкротствам по суверенным долгам» может повлечь
за собой конфликт интересов.
Рынок капитала нуждается в максимально
возможной степени либерализации, полагает Фишер, и по этому поводу
с ним можно было бы поспорить. Правда, автор и сам признаётся, что,
работая над определенными статьями, он прежде всего отражал
официальную позицию МВФ. И хотя уже во второй части сборника автор
предлагает более взвешенный подход к либерализации рынка капиталов,
читатель не может не отметить: перед ним скорее официальный
представитель МВФ, чем экономист-исследователь. К сожалению, это
отрицательно сказывается на содержании ряда статей, в которых,
например, умалчивается или принижается чисто политический характер
некоторых из принятых МВФ решений, таких, как предоставление России
кредита в середине июля 1998 года.
В нашей стране, где в настоящее время
ведутся острые дискуссии о задачах макроэкономической политики и
роли Центрального банка России, особый интерес вызовет вторая часть
книги, освещающая проблемы, связанные с выбором режима валютного
курса и независимостью центрального банка. Экономическая наука
заинтересовалась данными темами в связи с вопросом стабилизации
инфляции. В середине 1980-х – начале 1990-х годов фиксированный
валютный курс часто применялся для стабилизации инфляции. Многие
экономисты и государственные деятели считали необходимым
использовать в развивающихся странах политику фиксированного курса
для того, чтобы избежать излишней волатильности (непостоянства)
плавающих курсов. При этом акцент постепенно смещался в сторону
жестких фиксированных режимов, таких, к примеру, как полный переход
на иностранную валюту и система валютного комитета.
Однако печальный опыт Аргентины
подтвердил, что даже очень жесткие режимы привязки валютных курсов
не обязательно устойчивы в долгосрочном плане. Многие появившиеся в
последнее время исследования подтверждают, что отказ от своей
валюты может привести к отрицательным экономическим последствиям. С
другой стороны, страны с управляемыми плавающими курсами
демонстрируют достаточную устойчивость и хорошие экономические
показатели. Более того, успехи Чили и других стран в области
ограничений на приток капитала показали, что использование мер
контроля за потоками капитала не всегда связано с существенными
издержками в экономической сфере, а, наоборот, может быть
достаточно эффективным инструментом стабилизации валютных курсов,
особенно в краткосрочном плане.
Вместе с тем некоторый ориентир для
денежной политики необходим и при плавающем курсе. Осознание этого
факта заставило по-другому взглянуть на проблему независимости
центрального банка. Исследования доказывают, что независимость ЦБ
от правительства способствует понижению инфляции, но в эпоху
глобальной дефляции излишняя борьба с инфляцией чревата
экономическими потерями. Очевидно, что с этой проблемой столкнулся
Германский федеральный банк, а за ним и Европейский центральный
банк. Поэтому встает вопрос: должен ли ЦБ самостоятельно определять
свои цели, или же он может быть независим только при выборе
средств? И как гарантировать, чтобы независимость не была
эквивалентна безответственности? Как обеспечить подотчетность
центрального банка, а также транспарентность его целей и действий?
По мнению Стэнли Фишера, наилучшим решением этих проблем является
использование инфляционного таргетирования на срок около двух лет,
причем цели для ЦБ устанавливаются правительством, и этот ЦБ
отчитывается в своих действиях перед ним и органами
представительской власти. Такой подход должен способствовать
совмещению демократических принципов и принципа независимости
центрального банка.
В ходе дискуссии, которая ведется в
России по вопросам политики ее Центрального банка, стало ясно, что
основная проблема заключается именно в отсутствии четко
определенных целей его деятельности и проработанных механизмов его
подотчетности. Инфляционные показатели, устанавливаемые
правительством, не являются обязательными для Центробанка. Он сам
выбирает себе цели, часто обозначая их весьма расплывчато. В связи
с этим существующие механизмы подотчетности тоже весьма
формальны.
Поэтому стоит задуматься о том, как
лучше встроить Центральный банк России в систему ее демократических
институтов.
Несколько глав во второй части книги
посвящены проблемам инфляции и ее стабилизации. В них содержится
определение высокой и средней инфляции, проводится анализ теорий и
осуществляется эмпирическая проверка гипотез относительно издержек,
связанных с инфляцией, а также дается исчерпывающий обзор
литературы в области анализа стабилизационных программ. Как
разрабатываются такие программы и каков их эффект, хорошо видно на
примере Израиля, где Фишеру довелось работать. Большое внимание
автор уделяет проблеме экономического развития стран с переходной
экономикой. В известной статье «Как далека Восточная Европа от
Брюсселя?» показано, что наиболее успешным странам Восточной Европы
потребуется около 10–15 лет на то, чтобы догнать наименее развитые
страны Западной Европы, и отмечено, что в среднем социализм стоил
странам Восточной Европы доходов одного поколения.
К последней части книги отнесены работы,
связанные с вопросами бедности и борьбы с ней. В частности, в главе
1 этого раздела приводятся данные исследования домохозяйств в 38
странах мира. Они подтверждают, что в целом бедные больше, чем
богатые, страдают от инфляции, но в то же время доказывают, что эта
закономерность по-разному проявляется в различных странах. Какой же
должна быть политика, направленная на борьбу с бедностью? Фишер в
принципе поддерживает подход, принятый в рамках так называемого
Вашингтонского консенсуса, однако, учитывая опыт стран с переходной
экономикой, размышляет о наличии институциональных ограничений и в
целом о проблеме построения институтов. Автор подчеркивает, что к
формированию политики в отношении бедности следует привлекать
институты гражданского общества и самих представителей бедных
слоев.
Наиболее интересной в этом разделе
представляется глава 16, посвященная опыту Индии. В ней особое
внимание уделяется необходимости повышения гибкости рынка рабочей
силы. В Индии существуют довольно жесткие ограничения на увольнение
работников, и Фишер предлагает отменить их и ввести программы,
подразумевающие оказание безработным более щедрой помощи.
Книга Стэнли Фишера способна служить
энциклопедией в области макроэкономической теории и политики; она
будет полезна тем, кто изучает финансовые и банковские системы
отдельных стран. Она может стать и своего рода «летописью»
экономической мысли, так как содержит статьи разных лет.
Примечательно, что в комментариях к главам, написанным при
подготовке книги к печати, особое внимание уделяется вовлечению
демократических институтов и институтов гражданского общества в
процесс формирования политики. Это отражает общую тенденцию
последнего времени: эксперты все больше начинают понимать, что
политика может быть успешной только в том случае, если ее цели и
методы осознаны теми, кто ее реализует и на кого она
направлена.
К.В. Юдаева – член научного совета
Московского центра Карнеги.
