Многие в российском внешнеполитическом
сообществе давно жаловались на отсутствие внешнеполитической
«доктрины Путина», которое мешало консолидации политического
класса, специалистам в госструктурах и вне их вокруг внешней
политики. Выступление президента на этой неделе на пленарном
заседании совещания послов и постпредов России во многом заполняет
этот вакуум, и это отрадно.
Начну свои субъективные комментарии к этому выступлению, может
быть, не с самого главного. Президент однозначно указал на
необходимость укрепления МИДа, улучшения материального содержания
дипломатов. Будем надеяться, подходит к концу продолжавшаяся весьма
долго линия на «забвение» МИДа. Ему формально предоставлялись
права, в том числе по координации всей внешней политики, но
возможностей по осуществлению этих прав не предоставлялось.
Ведомства сплошь и рядом нарушали госдисциплину. У страны было
много внешних политик. Партнеры и соперники могли выбирать к своей
выгоде. Недостойно малое вознаграждение дипломатов усугубляло
проблему. Многие лучшие уходили. Остававшиеся были зачастую
деморализованы неуважением со стороны государства, которому
служили.
Если сейчас ситуация наконец изменится, это станет важным
вкладом в мощь и безопасность страны. Знаю по многолетнему опыту:
все привычно ругают мидовцев за консерватизм, забывая, что
большинство из них — носители уникального опыта и знаний, стоящих в
каждом случае миллионы. Они — подрастраченное, но по-прежнему
национальное достояние, подчас не меньшее, чем нефть, газ или
ракеты. Если мы начнем наконец восстанавливать наш дипломатический
корпус, его моральное состояние, то страна выиграет во влиянии и
способности защищать свои интересы за относительно копеечные
деньги. Это очень выгодная инвестиция.
Отраден призыв Путина к российскому внешнеполитическому
сообществу творчески и инициативно подключаться к выработке будущей
структуры международных отношений. У нас, должно быть, отрыжка на
бесконечные советские инициативы. Но сейчас инициативы нужны.
Старая система мироуправления медленно, но верно рассыпается. Новых
идей в отношении того, что должно прийти ей на смену, практически
нет. Налицо вакуум идей. Если мы начнем заполнять его, обеспечим
себе стратегический политический выигрыш. И это опять же при
минимальных затратах. Только за счет творческого изменения мозгов,
их наращивания.
Важнейшим приоритетом российской политики президент традиционно
объявил политику в отношении государств СНГ, стран бывшего СССР.
Провозглашенная философия привлекательна — не навязывать свою
политику, а сделать Россию полюсом притяжения, вести линию на
заполнение вакуумов там, где это нам выгодно. При этом не заламывая
рук по поводу того, что кто-то пришел на оставленные нами места.
Остается, правда, непроясненным вопрос организационного,
институционального обеспечения такой политики. До сих пор у
российской политики в отношении стран СНГ было семь нянек, но ни
одного ответственного. Занимались этими странами
постольку-поскольку, часто на основе временных спецзаданий и часто
же — на вполне любительском уровне. И уж совсем вопиющим было
отсутствие средств и институтов, которые могли бы заниматься
изучением ситуации в сопредельных странах, оказанием позитивного
воздействия на их элиты, привлечением их на свою сторону.
Не углубляясь, могу привести самый очевидный пример. У нас почти
не развита практика предоставления стипендий перспективной молодежи
из стран бывшего СССР для обучения в ведущих российских вузах.
Тысячи таких стипендий дают другие страны.
Достаточно любопытно для специалиста, пытающегося читать между
строк, представлен в речи второй приоритет нашей политики —
отношения с традиционной Европой, с ЕС и НАТО. Подчеркивается
необходимость налаживания равноправного сотрудничества, минимизации
рисков от расширения двух институтов. И одновременно делается упор
на развитие двусторонних связей со странами Европы, которые реально
хотят сближения с Россией.
Добавлю от себя. Россия находится опять на определенной развилке
своих отношений с Европой. В течение более чем четырех лет мы
старались построить новые отношения с ЕС. Диалог, в том числе на
высшем уровне, действительно интенсифицировался. Но его
результативность невелика.
Более того, за красивыми фразами о создании совместных
пространств мы нередко видим со стороны евробюрократов весьма
жесткую линию по лишению нашей страны ее естественных экономических
преимуществ, по перераспределению ВНП от небогатой России, которой
все вроде бы хотят помогать, к богатой Европе. Это — бесконечное
квотирование импорта, многолетние попытки сравнять внутренние цены
на энергоносители России и западноевропейских стран, что заморозило
бы страну, или желание лишить нас средств, поступающих за
использование европейскими компаниями транссибирских воздушных
коридоров.
Если, как кажется многим экспертам, Евросоюз принял решение —
второе за последние полтора десятилетия — отставить Россию в
сторону, опять занявшись только своей ближайшей периферией, нам
придется сделать соответствующие выводы. Курс на конструктивное
сотрудничество с ведущими европейскими странами и ЕС должен
оставаться. Но геоэкономические приоритеты придется пересматривать.
Стратегия первоочередного равнения на сближение с Европой может
оказаться пока нереалистичной. Для танго нужны двое.
В этой связи обращает на себя внимание и подчеркнутое
использование президентом термина «многовекторность» при
определении направленности российской внешней политики. Не секрет,
что постоянно внедрявшийся нашими внешними партнерами и
соотечественника альтернативный термин — «многополярность» вполне
однозначно нацелен на противостояние США, стоящее весьма дорого.
«Многовекторность» гораздо более практична, да и к тому же более
адекватно отражает реальности современного мира. «Однополярности»
нет и быть не может. Поэтому и противостоять ей не нужно. События в
Ираке — последнее по времени тому доказательство.
Отрадным является и содержащийся в речи президента упор на
приоритетное развитие отношений со странами Азиатско-Тихоокеанского
региона, в том числе для подъема Сибири и Дальнего Востока — то,
что я бы назвал осуществлением международного проекта «Сибирь». Без
привлечения максимального количества стран и компаний к новому
освоению региона к востоку от Урала он не только останется
недоиспользованным в интересах нашего государства, но и будет
деградировать в направлении превращения в геоэкономический вакуум,
который когда-то кто-то может захотеть заполнить.
Ну и, наконец, может быть, главное, что прозвучало в выступлении
Путина, — призыв к концентрации внешней политики, всей внешней
деятельности государства на обеспечение экономического развития,
инвестиционной привлекательности и интересов российского
гражданина. Призыв почти что тривиальный. Но он должен раздаваться
вновь и вновь. Российская традиция, российская бюрократия не
привыкли, как видим до сих пор, обслуживать нормальные
экономические интересы страны.
