Президент Обама вот-вот добавит еще одну мрачную главу к своему послужному внешнеполитическому списку. Возможно, он думает, что его ответ на интервенцию России в Сирии по типу «ни войны, ни мира» позволит избавить США и его лично от возможных издержек выбора одного из двух зол. К сожалению, подобная позиция может быть самым опасным подходом, поскольку транслирует союзникам США их слабость, а Москве – отсутствие гибкости. Тем самым поощряется дальнейшее самоутверждение за счет Америки, дается карт-бланш на продолжение гражданской войны в Сирии и на дальнейшее усиление ИГИЛ.
До российской интервенции четыре года гражданской войны в Сирии утвердили Америку во мнении: у нее нет хороших вариантов. Совершенно очевидно, что президент Обама именно так и думает. Но после нескольких дней бомбежек российской авиации, а также ударов крылатыми ракетами, по всей видимости, в Соединенных Штатах возобладало иное мнение: если Вашингтон примет вызов Москвы, это лучше всего ответит его стратегическим целям. Однако, по своей сути, это ярко выраженная негативная внешняя политика, ставящая во главу угла не продвижение и защиту американских интересов, а стремление вставлять палки в колеса Кремлю. Хорошо ли администрация или ее внешние советники проанализировали, как Соединенные Штаты могли бы продвигать новые цели в Сирии, и взвесила ли она все непредвиденные последствия?
К сожалению, внешнеполитическая элита Вашингтона вполне предсказуемо поддержит конфронтацию с Россией в Сирии.
Американцы считают российского президента Владимира Путина автократом и задирой и испытывают досаду от того, что он переиграл администрацию Обамы на внешнеполитическом поле.
Если добавить, что Путин поддерживает сирийского президента Башара Асада, этого достаточно, чтобы разжечь эмоциональный костер под российско-американскими отношениями. Ложные заявления Москвы о том, что в Сирии она ведет войну исключительно с Исламским государством Ирака и Левана (ИГИЛ), и что она не вмешивается во внутренние дела Украины, только лишь усиливает желание американцев поставить Путина на место.
Но если подумать о главных стратегических целях США в Сирии и в мире, в этой зацикленности на противодействии Путину на самом деле мало смысла. Главной задачей Америки должно быть недопущение доминирования ИГИЛ, которое может превратить Сирию в свое святилище. В любом случае ИГИЛ будет иметь базу для террористической деятельности в Ираке и даже Соединенных Штатах. Вторая задача Вашингтона – изгнать Асада, который, как точно отмечает администрация Обамы, породил гораздо больше экстремистов, чем уничтожил.
Однако, несмотря на многолетние усилия и миллиарды потраченных долларов, США и их партнеры так и не смогли собрать достаточно внушительную военную силу для устранения Асада. Напротив, без ИГИЛ и филиала «Аль-Каиды» Джабхат аль-Нусра и ее более широкой коалиции, силы, борющиеся с Асадом, были бы бессильны. На практике это означает, что единственная крупная армия, способная сражаться одновременно с Асадом и ИГИЛ, – это аль-Нусра, которую президент Обама справедливо не желает поддерживать. После терактов 11 сентября подобный союз был бы чем-то из ряда вон выходящим. В действительности, хотя Асад – мясник и лжец, мало кто считает его угрозой для Соединенных Штатов, и он не несет ответственности за уничтожение трех тысяч мирных американских граждан. Более того, хотя поддержка Асадом «Хезболлы» угрожала союзнику США Израилю и опосредованно приводило к гибели мирных израильтян, он все же менее опасный сосед для Иерусалима, чем аль-Нусра.
Необходимость воевать одновременно с ИГИЛ и аль-Нусра – одна из причин, по которым администрация Обамы и большинство экспертов по внешней политике предпочитают избегать расформирования сирийского правительства и сирийской армии, которые, пусть и не под руководством Асада, еще пригодятся в войне с экстремистами. Избегание дорогостоящих последствий ошибочных действий администрации Буша, решившей свергнуть правительство Ирака и распустить армию – понятная подоплека нынешней декларативной политики в Сирии.
С этой точки зрения Дональд Трамп прав, говоря, что если Путин наносит удары по ИГИЛ и аль-Нусре и помогает войскам Асада перейти в наступление на их позиции, это само по себе не противоречит американским интересам в Сирии, хотя нужно сделать две важные оговорки при анализе его достаточно смелого заявления.
Во-первых, воздушные удары России по группам, обученным или поддерживаемым Соединенными Штатами – это удар по репутации и по внешней политике США, какой бы неэффективной она ни была при отсутствии этих военных операций России. Было бы еще хуже позволить Путину выглядеть архитектором новой Сирии и довольствоваться тем, что Вашингтон останется не у дел. Во-вторых, бессрочное сохранение Асада во власти – непреодолимое препятствие для любого долговременного решения конфликта в Сирии, означающее дестабилизацию всего региона.
Однако эти оговорки не исключают взаимодействия и переговоров с Москвой об уничтожении ИГИЛ и постепенном, но верном отстранении Асада от власти. Что касается первой задачи, то, по словам Путина, Россия приветствовала бы не только передачу списка целей для нанесения ударов, но и конкретной информации о том, по каким целям не следует их наносить. Администрация Обамы должна проверить Москву и в том, и в другом, заявив, что мы экспериментируем и удары по явно обозначенным партнерам США серьезно подорвут наше доверие к России. Для начала можно предоставить информацию, которой Россия и Асад уже располагают, чтобы не допустить потенциальной передачи разведданных Дамаску.
Во-вторых, ни Россия, ни Путин не способны создать широкую коалицию для борьбы с ИГИЛ или добиться международного дипломатического решения сирийской проблемы. В этом смысле президент Обама прав, заявляя, что действия Москвы отражают ее слабость, а не силу. Путин сам сказал, что его политика не увенчается успехом без сотрудничества с коалицией во главе с Соединенными Штатами. Вашингтон может быстро положить конец любым спекуляциям в России о возможности обойтись без Америки, оказывая благоразумную помощь неэкстремистским повстанцам, включая поставку противотанковых, но не зенитных ракет.
Наконец, российский президент и министр иностранных дел заявляют, что Россия привержена поддержке сирийского правительства, а не лично Башара Асада. Новая самоуверенная представительница МИД России Мария Захарова недавно повторила этот тезис еще более наглядно. Путин также неоднократно говорил, что для долгосрочного решения сирийской проблемы нужен диалог и компромисс. В публичных заявлениях Москве трудно пойти дальше этого, если учесть, что она использует сирийские базы и сотрудничает с Сирийской армией. В кулуарах российские официальные лица признают, что уход Асада мог бы быть частью мирного процесса по достижению соглашения между всеми сторонами конфликта.
Даже сам Асад сказал, что уйдет, если того пожелает сирийский народ. Хотя не совсем понятно, как сирийцы могут честно выразить свои взгляды о будущем Асада, и примет ли Асад вердикт общества так спокойно, как он об этом говорит, президент Сирии может сложить с себя полномочия в рамках международного соглашения с участием России и Ирана. Тем более если его вдохновят на это Москва и Тегеран. Вероятность такого исхода возрастет, если Америка поможет повстанцам притормозить наступление войск Асада при поддержке России.
Заглядывая вперед, можно сказать, что военное присутствие в Сирии и растущая зависимость Асада от Москвы может гарантировать беспрецедентное влияние России на Асада и сирийское правительство в процессе переговоров о переходном периоде, особенно если Россия будет это делать в сотрудничестве с США.
Поскольку у Вашингтона и его союзников гораздо больше карт для игры, чем у Путина, это следует сделать в интересах Соединенных Штатов и на их условиях, не жертвуя фундаментальными американскими приоритетами.
Данный подход не означает создание каких-либо формальных или неформальных союзов с Россией, которые бы противоречили интересам США и были бы неприемлемы для большинства наших партнеров и союзников, от Брюсселя до Эр-Рияда. Вместе с тем, если мы можем себе представить совместные действия с аль-Нусрой, согласно заявлениям некоторых наших политиков, нам следует наступить на горло собственной песне в процессе ограниченной координации своих действий с Россией и поиска взаимоприемлемого решения, которое послужит стратегическим целям Соединенных Штатов. В конце концов, как Уинстон Черчилль сказал о своей готовности сотрудничать с Иосифом Сталиным, который был на несколько порядков опаснее Путина, «если бы Гитлер осуществил вторжение в Ад, я бы дал благоприятную характеристику дьяволу в Палате общин, рекомендовав выступить на его защиту». Точно так же Джордж Вашингтон предостерегал своих сограждан, что не следует «питать постоянных антипатий к конкретным странам, независимо от их действий».
Отсутствие заслуживающих доверия альтернатив лишь усиливает аргумент в пользу проверки серьезности намерений Путина. В противном случае перед нами будет стоять выбор между полным уходом из Сирии, где мы уже играем ограниченную роль (что означает усиление позиций ИГИЛ, обеспечение президента Асада почти постоянной работой и принятие помощи Москвы из-за собственного бессилия и унижения) и резкой эскалацией нашего участия в сирийском конфликте. Но со временем это сильно повысит вероятность военной конфронтации с Россией. Первый выбор представляется малодушным; второй – безрассудным. И напротив: если мы испытаем Путина и потерпим фиаско, что теряют Соединенные Штаты? У Вашингтона останутся все те же варианты, которые у нас есть сегодня, но появится значительно более уверенная и твердая позиция после того, как выяснятся истинные намерения России.
Отказавшись принять делегацию во главе с премьер-министром Дмитрием Медведевым в Вашингтоне, Белый дом, похоже, непреднамеренно упустил шанс продвинуться в реализации стратегических задач США в Сирии ради того, чтобы лишний раз подчеркнуть нежелание вести переговоры с Москвой.
Это понятное, но достойное сожаления пренебрежение дипломатией. До сих пор, Обама никого не убедил в том, что, игнорируя Путина, приглашающего Соединенные Штаты внести вклад в его сирийскую кампанию (скорее всего, в эгоистичных интересах) он может встать на путь, ведущий к удовлетворительному разрешению конфликта.
Между тем, разные неоконсерваторы и либеральные ястребы призывают к созданию бесполетной зоны или к другим военным вариантам действий. Некоторые из них, такие как Хилари Клинтон, знают, насколько рискованными могут быть подобные действия без сотрудничества с Россией. Однако, в ходе дебатов между кандидатами в президенты от Демократической партии в начале октября она проигнорировала эту реальность, когда ей представилась возможность продемонстрировать свою крутизну перед национальной аудиторией. Другие призывают к созданию бесполетной зоны, не упоминая при этом, как, по их мнению, должны будут вести себя американские летчики, если российский истребитель вторгнется в это воздушное пространство. Проигнорировать его или сбить? Любое из двух действий чревато бедственными последствиями. Как быть, например, с российскими крылатыми ракетами и самолетами, которые могут выпускаться с территории России и поражать цели в Сирии? Настаивающие на таком подходе также не думают о возможной расплате за пределами Сирии, начиная с Украины, если Москва решит отомстить за создание бесполетной зоны. Помимо всего прочего, превращение Сирии в поле боя между Америкой и Россией еще больше настроит общественное мнение в России против Запада. Согласно последнему опросу общественного мнения, 75% россиян считают США и другие страны Запада противниками России. Идя этим путем, мы не поможем россиянам возложить на Путина вину за серьезные проблемы в экономике страны.
Война в Сирии сочетает в себе крупный региональный кризис с международным терроризмом и потенциальной конфронтацией между двумя крупнейшими ядерными странами.
В этих условиях главное требование здравой политики – быть честными перед собой. Это означает признание того факта, что, хотя вмешательство Путина в сирийский конфликт нежелательно и противоречит национальным интересам США, сегодня это факт жизни. Необходимо также признать, что действия Москвы не были непредсказуемыми в сложившейся ситуации, поскольку у России имеются собственные немаловажные интересы в Сирии. Кроме того, администрация Обамы пытается ослабить экономику России и изолировать ее лидеров, тогда как Кремль считает Россию великой суверенной державой, способной на решительные действия вопреки пожеланиям и предпочтениям США. Если мы отвергаем сотрудничество с правительствами, преследующими собственные цели в Сирии, перечень наших партнеров будет очень коротким, поскольку в него не войдут такие страны как Саудовская Аравия, Турция и Катар.
Американским лидерам следует подготовить такой ответ Москве, в котором сила сочеталась бы с прагматизмом, и перестать демонстрировать собственную слабость и отсутствие гибкости. Не подобает единственной в мире сверхдержаве вступать в перебранку с остальным миром и гордо идти собственным путем подобно глобальному королю Лиру.
Опубликовано в журнале The National Interest.
