Из всех стран, переживших «арабскую весну», самым большим разочарованием для Запада стал Египет, крупнейшее государство арабского мира. Вместо «парней с айфонами», среднего класса, вышедшего на Тахрир и свергнувшего Хосни Мубарака, 70% мест в парламенте получили бородачи, которые намерены строить исламистское государство. А события августа 2012 г., когда только что вступивший в должность президент Мухаммед Мурси перешел в атаку на военное руководство страны, показали, что компромиссные модели управления (коалиция исламских и неисламских сил), вероятнее всего, невозможны.
На фоне неспособности светских националистов решать экономические и социальные проблемы исламизация региона была неизбежна и в какой-то степени безальтернативна. По словам Алексея Малашенко, «в Европе религию отделяют от политики, а в мусульманских странах она испокон веку заточена на регулирование мирских дел. Пророк Мухаммед был прежде всего политиком, и прав Хомейни, когда говорил, что “лишить ислам политики – это кастрировать его”».
За более чем полвека независимости в арабских странах не сложились устойчивых национальных идентичностей. Так, по данным опросов, в 2001 г. лишь 8% жителей Египта называли себя «египтянами», а 81% – «мусульманами». В такой ситуации шариат решает одну из важных проблем – легитимность власти и универсальность права. Три четверти опрошенных считают, что «арабская весна» привела к демократизации. При этом демократию они понимают не как ультралиберальную общественную систему, сложившуюся на Западе, а именно как демократию в чистом виде – власть большинства, и право этого большинства выбрать приемлемую для него форму правления. А вот как раз к либерализму в западном его понимании значительная часть «освобожденных» египтян относится негативно. Так, лишь 50% верят, что будут лучше жить при рыночной экономике. Гораздо более популярно понятие «справедливости», которую может гарантировать не закон, а ислам.
Ряд западных аналитиков полагают, что исламизация Египта – не так уж плохо, страна просто следует по пути Турции, государственная модель которой сочетает исламизацию и модернизацию. Однако турецкая модель опирается на мощный средний класс, а турецкие исламисты – это выросшие в мусульманской среде бизнесмены, получившие отличное образование и нашедшие компромисс с армией. Арабские же исламисты – в большинстве своем малообразованные подпольщики и повстанцы с соответствующими установками и идеологией. Они опираются не на конструктивный средний класс, для которого ислам – это прогресс, а на деструктивную бедноту, которая видит в учении Пророка прежде всего справедливость.
Демократизация арабских стран без либерализации – политическая исламизация. В этой ситуации Египет вполне может стать неким цивилизационным полигоном для экспериментального поиска ответа на вопрос, может ли политический ислам сосуществовать с идеями социальной и экономической модернизации в государстве, не имеющем нефти. Однако, во-первых, отсутствует чистота эксперимента. В Египте есть мощные силы, готовые всеми способами – вплоть до развязывания гражданской войны – противостоять исламизации. А во-вторых, экспериментировать в 80-миллионной стране, являющейся одним из оплотов и без того шатающейся системы безопасности на Ближнем Востоке, крайне опасно. И в этой связи гораздо более актуален другой вопрос: сможет ли страна избежать новой революции и большой войны?
Военный либерализм
Внутриполитическую ситуацию в стране определяют четыре силы, условно сводимые в два блока: светский и исламистский. В первом находятся военные и либералы, а во втором – «Братья-мусульмане»* и салафиты. Взаимоотношения внутри четверки и будут определять в обозримом будущем лицо нового Египта.
Либералы, безусловно, самый слабый компонент. Они фактически проиграли все, что можно, и превратились из субъекта в объект египетской политики. При этом поначалу их считали едва ли не главной силой постмубараковского Египта. Годами Запад тратил миллионы долларов на программы демократизации и обучение молодежи в надежде на создание среднего класса – и казалось, что настало время получать дивиденды. Однако затраты не оправдались – по мнению аналитиков, потому, что революция в Египте произошла слишком рано. Да, либералы стояли в первых рядах Тахрира, но им не хватило организации для того, чтобы поднять лежащую власть. Вместо того чтобы объединиться, партии «Аль-Гад», «Новый Вафд», «Свободная египетская партия», «Либеральные демократы», имевшие, в общем, одинаковые взгляды, цели и принципы, погрязли в выяснениях отношений, спорах о судьбе Мубарака и его сыновей, о легитимности нахождения у власти Высшего совета вооруженных сил (военной хунты). В итоге те, кто стоял под пулями на площади Тахрир и свергал «вечного» Хосни Мубарака, оказались перед двумя одинаково неприятными альтернативами: исламским или полицейским государством.
Хунта надеялась, что, выбирая из двух зол, большая часть либералов поддержит военных. Еще год назад имевшая колоссальную легитимность (во многом основанную на том, что армия сначала отказалась стрелять в протестующих, а потом попросту заняла их сторону), хунта ее очень быстро утратила. Прежде всего потому, что пыталась всеми силами удержать власть и оттянуть парламентские и президентские выборы. Генералов понять можно – по некоторым данным, при Мубараке они контролировали более трети экономики и расставаться с собственностью не собирались. Попытки населения напомнить о том, что в стране вроде как произошла демократическая революция, нещадно подавлялись. К концу января 2012 г. по распоряжению хунты 12 тыс. гражданских лиц предстали перед военно-полевыми судами, 8 тыс. получили сроки. Это не только деятели прежнего режима, но и множество блогеров и активистов, делавших революцию на Тахрире.
При этом военные при каждом удобном случае говорили о своих демократических взглядах и пытались откреститься от «годов тьмы» – правления Хосни Мубарака, хотя в тот период нынешние генералы были у власти и ответственны за все решения. Они пытаются обелить себя, персонифицируя зло в личности бывшего президента. Не случайно одновременно с вынесением приговоров Мубараку и бывшему министру внутренних дел Хабибу аль-Адли судья оправдал шестерых высокопоставленных сотрудников МВД, обвиняемых в расправе над протестующими, а до этого огласил оправдательные вердикты и в отношении других офицеров. Однако подобная стратегия не принесла плодов, и на сегодняшний день власть хунты держится лишь на штыках солдат и страхе либералов перед перспективой господства исламистов.
Ислам политический и радикальный
В отличие от хунты, у «Братьев-мусульман» нет проблем с поддержкой населения. К концу весны 2012 г. «Братья» (в Египте их именуют «Ихван» – сокращение от официального названия) были доминирующим игроком на политической сцене. Причина – не активное участие в революции (они не стояли на Тахрире), а то, что благодаря разветвленной сети ячеек на местах, которые в период Мубарака занимались в основном социальной работой с населением, они оказались самой организованной силой. На фоне продолжающегося хаоса в либеральном лагере «Братья» эффективно реализовали свое преимущество на парламентских выборах. «Ихван» получил чуть менее 50% мандатов и смог назначить либо своих членов, либо аффилированных с «Братьями» людей главами 14 из 19 парламентских комитетов.
Триумф исламистов многих напугал. Отчасти эти страхи оправданы – «Ихван» намеревается ввести в законодательство ряд спорных норм. В частности, по словам одного из лидеров «Братьев» Махмуда Хуссейна, «страна, где большинство являются мусульманами, должна управляться только приверженцем ислама». Однако «Братьев-мусульман» нельзя назвать радикальными исламистами.
«Ихванизм как политическая идеология базируется на определенной религиозной доктрине догматического и правового центризма и умеренности. Она предполагает восприятие мусульманской уммы не столько как общины истинно верующих, сколько как универсального исторического субъекта, объединяющего всех мусульман независимо от их внутренних религиозных разногласий, своего рода общемусульманской нации или некоего сверхнационального единства», – считает директор исследовательских программ Фонда Марджани Игорь Алексеев. Именно эта умеренность и позволила «Братьям» добиться успеха на выборах.
Настоящими же исламистами в западном понимании этого слова являются салафиты – самые радикальные участники внутренней «четверки». Фактически под салафитами подразумевается целый ряд партий и движений, придерживающихся крайне консервативного понимания ислама.
Само по себе это направление не является «родным» для Египта – укрепление позиций салафитов началось после того, как в 1970-е гг. египтяне начали в массовом порядке отправляться на заработки в Саудовскую Аравию. По возвращении домой они распространяли саудовский ваххабизм среди родственников и друзей. Усилению их позиций способствовало и то, что Анвар Садат, в отличие от Гамаля Абдель Насера, не преследовал салафитов, а пытался заигрывать с ними (за что, собственно, и поплатился жизнью). Как и «Ихван», салафиты имели разветвленную сеть, что позволило им обрести популярность и, опираясь на беднейшие слои населения, получить почти четверть мест в парламенте.
В отличие от «Ихвана», салафиты и не скрывают намерения привести в полное соответствие с шариатом законы и нормы поведения, включая запрет на бикини, алкоголь и т.п. Все, на что они согласны, – не ставить исламизацию в качестве первостепенных вопросов законотворчества. «Из 80 млн египтян алкоголь употребляют примерно 20 тыс. человек. А доступа к чистой воде нет у 40 миллионов. Как вы думаете, какой из этих двух проблем я буду занят в парламенте?» – задает риторический вопрос представитель салафитов Мухаммад Нур.
На сегодняшний день салафитов нельзя назвать главной исламистской силой в Египте – все-таки на зеленом поле пока господствует относительно умеренный «Ихван». Усиление салафитов возможно при возникновении серьезного политического или экономического кризиса. Но страна сейчас как раз стоит на пороге и того и другого.
Парламентский переворот
Президентские выборы в Египте проходили в два тура – в конце мая и в середине июня. Во второй тур вышли представитель «Братьев-мусульман» Мухаммед Мурси и Ахмед Шафик – бывший высокопоставленный функционер правительства Хосни Мубарака, фаворит военных и последняя надежда светских сил. Они уже проиграли исламистам парламент, а также Конституционную ассамблею (орган, который создает новую конституцию). Из 100 членов ассамблеи 65 – исламисты (из них 27 «Братьев» и 12 салафитов). Попытки саботировать работу ассамблеи (28 марта, на первом же заседании, четверть светских членов подала в отставку) не удалась. Представитель «Ихвана» Субхи Салех заявил, что ассамблея «не станет заложницей диктатуры меньшинства», и она продолжила работу.
Абсолютное большинство опросов общественного мнения показывало, что Мухаммед Мурси (лидера «Братьев» Хайрата аль-Шатера контролируемый военными Центризбирком снял с выборов еще до первого тура) опережал Шафика. Вопреки надеждам генералов, далеко не все либералы готовы были голосовать за представителя хунты. Сердце взяло верх над разумом – молодые революционеры рассматривали Шафика не как единственный способ остановить «Братьев», а как возврат к прежнему порядку и утрату завоеваний революции.
Оказавшись перед неизбежностью победы Мурси, в результате которой под контроль «Ихвана» помимо законодательной власти попала бы еще и исполнительная, военные решили нарушить правила электоральной игры и фактически устроили государственный переворот. За несколько дней до второго тура они приостановили полномочия контролируемого исламистами парламента с помощью сомнительной юридической уловки. Согласно принятому после революции избирательному законодательству, две трети депутатов выбираются по партийным спискам, а треть – как независимые кандидаты в одномандатных округах. При этом по закону эти «независимые» могут быть членами каких-либо партий. Контролируемый хунтой Конституционный суд решил, что выдвижение членов партий в качестве независимых кандидатов нарушает принцип равных возможностей, и весь парламент был объявлен нелегитимным. Более того, до избрания нового парламента хунта перевела на себя целый ряд полномочий, включая написание конституции, формирование бюджета и внешнюю политику, тем самым фактически лишив будущего президента ряда рычагов управления.
Ожидая масштабных протестов, военные окружили парламент блокпостами и рядами колючей проволоки, перекрыли соседние улицы. Однако массовых беспорядков не случилось – представители «Ихвана», естественно, заявили, что решение Высшего конституционного суда политически мотивировано и незаконно, хотя бы потому, что вердикт был отправлен для публикации в официальные СМИ за три часа до того, как был поставлен на голосование коллегии, но новый Тахрир устраивать не стали.
Во-первых, «Братья» не были готовы к открытому конфликту с армией, настроенной очень серьезно – она дерется за собственность и за власть. Во-вторых, армия фактически поставила «Ихвану» ультиматум: либо «Братья» признают (хотя бы де-факто) указ о лишении парламента полномочий, либо теряют пост президента. Ведь на выборах иногда главное не то, как проголосуют, а то, как посчитают. Центризбирком страны не оглашал итоги второго тура почти неделю, и все это время лидеры «Братьев» Хайрат аль-Шатер и Саад аль-Кататни вели переговоры с хунтой.
Хозяева слова
В итоге «Братья» приняли условия военных, и, согласно решению ЦИК, Мурси был назван новым президентом. По официальным данным, он набрал 51,7% голосов, совсем ненамного обойдя Шафика. Однако смирение «Ихвана» длилось недолго. 8 июля 11-м по счету декретом Мурси стал указ о возобновлении работы парламента. Несмотря на столь демонстративный шаг, открытого конфликта между хунтой и «Ихваном» пока не произошло. Отчасти потому, что обе стороны намеренно не идут на обострение. Так, воссозданный парламент провел всего одно 10-минутное заседание и принял решение подать новую жалобу в суд на незаконный роспуск. По словам спикера Саада аль-Кататни, следующая сессия пройдет лишь после рассмотрения этой жалобы. В свою очередь, военные не стали препятствовать заседанию и проводить массовые аресты, ограничившись лишь заявлением Высшего конституционного суда о том, что «решения суда окончательны, не подлежат оспариванию и обязательны к исполнению всеми ветвями власти».
Некоторые объясняют пассивность военных волей Вашингтона – указ о возобновлении работы парламента Мурси опубликовал после переговоров с заместителем государственного секретаря США Уильямом Бернсом. Американцы крайне заинтересованы в том, чтобы ситуация в Египте оставалась в правовом поле, без «парламентских переворотов» и риска начала гражданской войны. «Оптимальным вариантом для Соединенных Штатов было бы официальное соглашение о разделе власти между “Братьями” и военными. Они должны править вместе – иной альтернативы нет», – говорит старший научный сотрудник Фонда Карнеги Марина Оттоуэй. Это гарантировало бы закрепление успехов демократизации и легитимацию власти при сохранении тесных связей с США и обязательств перед Израилем.
Однако такой сценарий маловероятен. И дело не только в том, что армия боится исламистов и не готова рисковать капиталами и собственностью – «Братья-мусульмане» недоговороспособны. За год с лишним после свержения Мубарака помимо сделки «парламент в обмен на пост президента» они нарушили еще целый ряд обязательств. Так, «Ихван» обещал вообще не выставлять кандидата на президентский пост, а выдвинул аж двух, аль-Шатера и Мурси. Обещал не стремиться к большинству в парламенте, но взял себе 14 из 19 комитетов.
В итоге обе стороны фактически собираются с силами. Хунта уповает на военно-репрессивный аппарат и поэтому всячески работает над его усилением. Так, 13 июля министерство юстиции выдало полиции и спецслужбам разрешение задерживать и бросать в тюрьму на полгода всех, письменно или с помощью граффити выражающих протест против хунты или полиции. Те, кто выходит протестовать на улицы, могут вообще получить пожизненный срок. Хунта рассчитывает дотянуть до принятия новой светской конституции, после чего, по словам генералов, страну ждут тотальные перевыборы, до которых «Братья» могут быть просто не допущены (например, в соответствии с запретом на создание религиозных партий). «Несмотря на столько сил, приложенных в избирательной кампании, срок нынешнего президента будет коротким – вне зависимости от того, согласится он с этим или нет», – заявил представитель хунты Самех Ашур.
В свою очередь, сила «Ихвана» – в египетской улице, поэтому «Братья» сосредоточили усилия на том, чтобы привлечь в «антивоенный» лагерь максимально возможное число сторонников. Для этого «Ихван» пытается позиционировать себя как умеренную, демократическую силу, создает вокруг президента образ отца нации, сторонника западных ценностей и свобод. После победы на выборах Мурси, как и обещал, вышел из Партии свободы и справедливости (политическое крыло «Ихвана»), чтобы «стать президентом для всех египтян». «Те, кто сказал мне “да” и кто сказал “нет” – все они дети Египта, а значит – мои родственники», – заявил он в тронной речи. Кроме того, Мурси отметился рядом демократических реверансов: пообещал назначить на высокие посты представителей различных египетских партий и движений, сделать своими заместителями женщину и копта, а также заявил о том, что мусульмане вообще не должны иметь никаких преимуществ перед коптами.
«Ихван» надеется, что новый имидж Мурси успокоит либералов и нивелирует некоторые его предыдущие высказывания. Например, предложение 2007 г. о создании совета улемов, без одобрения которого президент (который, по словам Мурси, должен быть обязательно мусульманином и мужчиной) не имеет права принимать ни одного внешне- или внутриполитического решения.
Египту нужны экономисты, а не имамы
Пойдя на открытый конфликт с хунтой, «Братья» серьезно рискуют – ведь их победа над армией вполне может оказаться пирровой. Должность «президента без полномочий» была бы тактическим поражением, но стратегической победой – она снимала бы с «Ихвана» ответственность за социально-экономический коллапс, который, по мнению большинства экспертов, ожидает Египет в самом ближайшем будущем. Причастность же к нему лишает «Братьев» их главного оружия – поддержки населения.
Согласно проведенному в первой половине апреля 2012 г. опросу Gallup, 39% египтян считают, что главным вопросом для президента должно быть создание рабочих мест, официально безработица составляет около 12%, а неофициально – куда больше. 23% ставят на первое место улучшение экономической ситуации и повышение зарплат и пенсий. И лишь на третьем месте с 20% идут вопросы безопасности.
Экономическая ситуация в Египте и до Тахрира была тяжелой. Лишь 5% земель – дельта Нила – пригодны для хозяйственной деятельности, там (примерно 50 тыс. кв. км) проживает абсолютное большинство 80-миллионного населения. По некоторым данным, до половины египтян существуют не больше чем на два доллара в день. Рассчитывать на экономический рывок страна не могла хотя бы из-за крайне низкого уровня образования – почти 30% населения неграмотны (среди женщин этот показатель достигает 40%).
За последний год ситуация лишь ухудшилась – как из-за революции (сократившей, в частности, турсектор на 30%), так и из-за последствий мирового кризиса. В апреле почти 95% египтян считали, что за год цены на продовольствие существенно поднялись, 88% утверждали, что в их области/городе трудно найти работу. Ожидается, что в этом году ВВП вырастет примерно на 1,5% (в последний год правления Мубарака рост составил 5,1%). Сейчас страна попросту проедает накопления – объем золотовалютных резервов к июлю 2012 г. упал с дореволюционных 43 млрд долларов до 15,1 миллиарда. Процентные ставки по годовым облигациям уже выросли до 16% – самый высокий показатель за 10 лет.
При этом демократическая революция не сделала Египет менее бюрократизированным государством. В рейтинге легкости ведения бизнеса, составленном Всемирным банком, Египет занимает 110-е место. А по показателю легкости получения документов на строительство объектов – вообще 154-е из 183. Однако больше всего инвесторов смущает отсутствие в стране единой легитимной вертикали управления. Борьба за власть между «Ихваном» и хунтой, а также неопределенность ситуации с бюджетом не дает Египту получить и новый кредит от МВФ (более 3 млрд долларов).
Эксперты сомневаются, что «Братьям» удастся решить комплекс экономических проблем. В свою очередь, проигравшие все и вся египетские либералы уже готовятся набирать политические очки за счет критики экономической программы «Братьев». Противники Мухаммеда Мурси запустили сайт «Мурсиметр», на котором выложили 64 предвыборных обещания президента, сгруппированные по пяти категориям (безопасность, трафик, хлеб, чистота и топливо). Согласно сайту, по состоянию на 13 июля президент выполнил лишь одно обещание – стимулирование населения (через медиа-кампанию и пятничные молитвы) выбрасывать мусор в урны, а не на улицу. Еще семь находятся на стадии выполнения – и все они из категории «чистота». Всё, касающееся наиболее важных для египтян проблем – хлеб, топливо, безопасность, – так и остается пока обещаниями.
Пытаясь упрочить свою социальную базу, Мурси одним из первых указов увеличил зарплаты госслужащих и пенсии на 15% (не обращая внимания на то, что бюджетный дефицит уже составил порядка 10% от ВВП). Между тем, по мнению некоторых экспертов, «Братья» уже нашли решение экономических проблем, которое позволит им не только избежать нового Тахрира, но и обеспечит победу в борьбе с хунтой. Это обострение отношений с Израилем.
Больше не партнеры
При Хосни Мубараке отношения между Египтом и Израилем были холодными, но рабочими. Разведки сотрудничали, египтяне помогали Тель-Авиву разбираться с палестинскими террористами. С приходом к власти «Ихвана» израильско-египетское сотрудничество по Газе завершилось – блокада сектора фактически снимается. Во второй половине июля Мурси провел прямые переговоры с Халедом Машаалем, став первым египетским лидером, встретившимся с лидером ХАМАС. После встречи представитель ХАМАС заявил, что Газа вскоре будет присоединена к египетским электросетям и газопроводам. Палестинцам для визитов в Египет больше не понадобятся визы.
Еще одним осложнением стало ухудшение ситуации на Синае. Египетская армия и при Мубараке не очень эффективно контролировала полуостров, давно ставший прибежищем террористических групп и радикальных исламистов, а после Тахрира Каир вообще пустил ситуацию на самотек. В результате резко увеличилось число рейдов боевиков с Синая через израильскую границу – как и число жертв среди израильских граждан. Некоторые вылазки уже привели к серьезным дипломатическим скандалам. Так, в августе 2011 г. террористы убили восьмерых израильтян. Преследующие группу израильские солдаты вошли на Синай, и в ходе этого рейда было уничтожено шестеро сотрудников египетских сил безопасности. В ответ египтяне штурмовали израильское посольство, после чего Израиль отозвал посла.
Кроме того, из Синая в Израиль идет газопровод, который обеспечивает до 40% потребляемого израильтянами «голубого топлива» – и за последний год его взрывали более 10 раз.
Договориться с новыми египетскими властями о том, чтобы те навели у себя порядок, не удается. Израильтяне могли вести переговоры с арабскими диктаторами, но не знают, как договариваться с арабскими демократиями. «Еврейская диаспора всегда предпочитала иметь вертикальные, а не горизонтальные союзы, – объясняет Леон Визельтьер. – Вместо того чтобы договариваться с местным населением, которому евреи часто имели основания не доверять, им удобнее было вести переговоры с королем или епископом. Израильское государство унаследовало эту традицию вертикальных альянсов и проецировало ее на свои отношения с арабским миром». Однако «как только начинается демократизация общества, вертикальные модели рушатся, и начинается период горизонтальных, в которых мнение населения – простых арабов – имеет значение». И в этой ситуации Израилю, по мнению экспертов, нужно заставить арабскую улицу «не только бояться его, но и понимать».
Обычно израильтяне не озадачивались проблемой «понимания» – в случае ухудшения стратегического положения они привыкли полагаться на бомбардировки и превентивные военные операции (как они делали это во время операции «Литой свинец» и обеих ливанских кампаний). Однако сегодня Израиль не готов вводить войска на Синай и обострять отношения с Каиром – в преддверии возможного распада Сирии и стремительно приближающейся военной конфронтации с Ираном только войны с Египтом не хватало.
Путь провокаций
Однако в полном соответствии с пословицей о горе и Мухаммеде его тезка Мурси сам идет на конфликт. Стратегия Мурси заключается в постепенном наращивании египетского военного присутствия на Синае (демилитаризация которого, напомним, является одним из основополагающих элементов израильско-египетского статус-кво).
В первую очередь Египту нужна была громкая акция синайских террористов, но не против Израиля, а против египетских подразделений. И 5 августа более трех десятков боевиков напали на КПП «Карм Абу Салем» возле города Рафах у израильско-египетской границы. По официальным данным, убито 16 египетских пограничников. После этого нападавшие захватили броневик и попытались пересечь израильскую границу, однако были уничтожены силами ЦАХАЛ уже через несколько минут после проникновения в Израиль. Интересно, что после теракта израильские официальные лица заявили, что «Моссад» имел информацию о возможном нападении и даже передал ее египетским коллегам, однако последние ее проигнорировали. Вместо этого «Братья-мусульмане» оперативно возложили вину за атаку на Тель-Авив. «Ответственность за нападение может быть возложена на “Моссад”, который пытается подорвать позиции президента Египта Мухаммеда Мурси», – говорится в официальном заявлении «Братьев».
Одновременно с этим руководство «Ихван» выпустило официальное обращение к президенту и попросило его предпринять все необходимые шаги для восстановления суверенитета Египта над Синайским полуостровом и ликвидации окопавшихся там вооруженных банд. И президент согласился с бывшими однопартийцами. Мухаммед Мурси созвал экстренное совещание командования армии и спецслужб и заявил, что намерен «полностью взять Синайский полуостров под контроль египетских сил безопасности». После того как в ночь на 8 августа синайские боевики атаковали три египетских блокпоста, глава государства начал реализацию своего обещания – египетские силы нанесли авиаудар по позициям боевиков, и, по официальным данным, убили более двух десятков террористов. Вероятно, в ближайшее время египетские силовики предпримут новые шаги по укреплению контроля над Синаем – в частности, отправят туда новые подразделения. Фактически это нарушение Кэмп-Дэвидских соглашений, строго регламентирующих численность египетских войск на полуострове и запрещающих им иметь там тяжелое вооружение. Однако Каир, скорее всего, будет оправдываться необходимостью защиты своих граждан, живущих на Синае (в местных городах уже проходят массовые демонстрации, призывающие египетскую армию обеспечить их безопасность). И пока Израиль принимает эти оправдания – так, 10 августа израильские власти разрешили Египту отправить на Синай группировку из пяти ударных вертолетов.
Израиль – это решение
По всей видимости, итогом египетских провокаций должна быть денонсация (египтяне называют это «пересмотром») Кэмп-Дэвидского мирного соглашения. Идея пересмотра Кэмп-Дэвида пользуется колоссальной популярностью в Египте, не случайно об этом говорили самые либеральные, прозападные и образованные кандидаты в президенты – вроде Амра Мусы. Однако эта тема всегда считалась исключительно популистской, поскольку ее реализация попахивала самоубийством для Египта. В частности, из-за крайне жесткой позиции Вашингтона. Американцы назвали Кэмп-Дэвидские соглашения «красной линией», которую новому Египту – неважно, исламистскому или военному – запрещено пересекать. И в качестве подтверждения серьезности угрозы американский Конгресс принял резолюцию, согласно которой денонсация Кэмп-Дэвида будет автоматически означать конец финансовой помощи. Все, в том числе и «Ихван», понимают, что победить еврейское государство Египет не в состоянии – хотя бы потому, что не сможет собрать антиизраильскую коалицию. «Той же Иордании и Сирии сейчас не до Израиля. Вовлекать в эту ось Иран опасно, поскольку Египет получает деньги от заклятого врага иранцев – Эр-Рияда», – говорит Алексей Малашенко.
Однако Мурси нужна война именно для того, чтобы проиграть ее – президент хочет фактически чужими руками уничтожить противостоящую ему армию. Под шумок синайской операции он фактически совершил тихий государственный переворот – уволил министра обороны Хусейна Тантауи (главу хунты) и начальника генерального штаба Сами Аннана, а также отменил конституционные поправки, передающие хунте ряд президентских полномочий. Но битва «Ихвана» с военными еще далека от завершения. Генералов загоняют в угол, и аналитики не исключают, что они могут попытаться устроить путч, чтобы повести страну по алжирскому пути – диктатура при жестком силовом подавлении исламских сил. Так что, по словам Евгения Сатановского, если египетские исламисты намереваются идти по пути Исламской Республики Иран, то «в рамках этого варианта армия – в том виде, в котором она сегодня есть – должна быть физически ликвидирована. Сделать это можно лишь спровоцировав войну с Израилем на Синае, чего исламисты и будут всячески добиваться». Так в свое время ирано-иракская война фактически уничтожила шахскую армию, которой имам Хомейни не доверял.
Новые друзья
Американские угрозы не только не пугают Мурси, но и дают возможность упрочить позиции и повысить рейтинг на египетских улицах. Ведь приостановка американского финансирования станет ударом не столько по Египту, сколько по египетской армии. Из 1,5 млрд долларов, которые США ежегодно предоставляют Египту, львиная доля – 1,3 млрд – приходится на поставки военной техники.
К тому же «Ихван» не раз говорил о том, что намерен вообще пересмотреть египетско-американские отношения. Еще в 2010 г. «Братья» заявляли, что стратегическая ось Вашингтон–Каир довела Египет до уровня «страны второго сорта» в регионе, где он когда-то был безоговорочным лидером. И это мнение разделяет большинство жителей, как, собственно, и антиамериканские настроения. 76% египтян негативно оценивают деятельность администрации Барака Обамы, а 85% отрицательно относятся к самим Соединенным Штатам.
По всей видимости, новый Египет намерен повернуться лицом на восток, и его новыми «главными друзьями» станут страны Залива, которые уже заявили о том, что готовы финансово поддержать молодую демократию. Так, Катар пообещал вложить в Египет порядка 10 млрд долларов, несколько миллиардов обещает подкинуть Саудовская Аравия (куда Мурси и совершил свой первый государственный визит). В июне саудовцы уже предоставили Египту 1,5 млрд долларов на частичное покрытие бюджетного дефицита, выделили 750 млн долларов на покупку саудовской нефти.
Щедрость заливных монархий объясняется рядом причин. Во-первых, желанием контролировать крупнейшую и потенциально мощнейшую страну арабского мира. При Хосни Мубараке Египет был лидером, условно говоря, «светского диктаторского блока» арабских государств и плотиной, не дающей монархиям Залива проникнуть в страны Магриба. При Мурси Египет из плотины превращается в плацдарм.
В отличие от Вашингтона Катар и Саудовская Аравия поддерживают внешнеполитический курс Египта в отношении Израиля. Обе монархии являются ваххабитскими, и Израиль для них – естественный враг, а также препятствие для установления исламского влияния по всему Ближнему Востоку. Кроме того, в египетско-израильской войне они не прочь спалить весь «зеленый интернационал», который кочует из страны в страну и участвует в местных версиях «арабской весны». После Ливии и Сирии он может поучаствовать лишь в одной нужной Заливу гражданской войне – алжирской, а потом, весьма вероятно, отправится делать революцию уже туда, куда не надо – к своим заливным спонсорам, прежде всего в ту же Саудовскую Аравию.
Наконец, каждая из сторон надеется, что ограниченный египетско-израильский конфликт усилит позиции аффилированных с ней египетских политических сил. Так, в Катаре уверены, что успешная денонсация Кэмп-Дэвида серьезно укрепит авторитет Мурси и «Ихвана» в арабском мире (как политическая победа в Суэцком кризисе в свое время сделала Насера общеарабским лидером). Поскольку духовный лидер «Братьев» шейх Юсуф Кардауи находится в Дохе и издает фетвы в полном соответствии с линией катарского МИДа, не исключено, что внешняя политика Мурси также будет соответствовать этому курсу. В свою очередь, Саудовская Аравия надеется, что конфликт с Израилем приведет к радикализации египетского политического поля и укреплению аффилированных с Эр-Риядом салафитов.
В этой ситуации аналитики опасаются, что без американской уздечки Египет уже в ближайшее время может ввергнуть Ближний Восток в большую войну. И это наиболее вероятный итог египетского эксперимента.
* Запрещено в России.
