Президент США Барак Обама лишил мир привычного
противника, «козла отпущения»
В конце 1980-х годов, когда Советский Союз при Михаиле
Горбачеве стал выходить из конфронтации, объявил «новое мышление»,
крупнейший специалист-международник того времени Г.А. Арбатов
произнес фразу, сразу ставшую крылатой и не потерявшую актуальности
до сих пор. Он сказал приблизительно следующее: мы сделаем вам
самое ужасное, мы лишим вас врага.
Что-то, похоже, ужасное сделал президент Барак Обама для
остального мира. Он лишает его привычного противника, «козла
отпущения». Всем, и соперникам США, и союзникам, был часто весьма
удобен Джордж Буш, как до него, хотя и в меньшей степени, Билл
Клинтон. На Вашингтон можно было валить все национальные и общие
неприятности, на его неконструктивную односторонность — собственное
бездействие. Разумеется, Америка виновата во многих грехах — и в
чрезмерном потреблении, усугубившем экономические проблемы
остального мира, и в высокомерной агрессивности политики, и в
прямых агрессиях против Югославии, Ирака. И в том, что, взяв на
себя односторонне, к тайному удовольствию союзников, роль мирового
жандарма, они с грохотом провалились, усугубив международную
нестабильность и хаос. И во многом другом. В последние годы США
стали к тому же удобным противником со связанными Ираком,
Пакистаном и Афганистаном руками. Своего рода «бумажным
тигром».
Но американская элита и общество нашли в себе силы — по крайней
мере пока — оторваться от губительного для США курса и избрать
Обаму. Президента надежды на изменения.
И американский президент пошел на лихие изменения. Предлагает
новую философию внешней политики — не одностороннее лидерство или
тем более гегемонию, а сотрудничество. Отказ от демократического
мессианизма. Вместо плохо скрываемой враждебности к исламскому миру
были предложены уважение и дружеские слова.
Было объявлено о резком сдвиге американской политики в отношении
климата. США пошли на крупное увеличение доли в капитале и,
соответственно, голосов при принятии решений в Международном
валютном фонде в пользу государств — новых лидеров. За эти
изменения, вернее, за надежду на то, что они будут продолжаться,
Нобелевский комитет даже вручил американскому президенту премию
мира за этот год.
России была предложена «перезагрузка», а по сути, нормализация
отношений в первую очередь через возобновление процесса ограничения
и сокращения стратегических наступательных вооружений.
России и старым европейцам подарен отказ от размещения в Польше
и Чехии элементов системы глобальной ПРО. Думаю, что этот маленький
шаг дался администрации с большими трудностями. Внешне он выглядел
как уступка российскому давлению и предательство молодых союзников.
Именно на это и рассчитывали республиканцы, размещавшие систему в
этом удаленном от возможных целей регионе. Они надеялись, что от
этой доказавшей свою неэффективность системы будет невозможно
отказаться по соображениям престижа и она обретет свою
самостоятельную жизнь, разделяя заодно «евросоюзную» Европу на две
зоны безопасности и отделяя эту Европу от России. Но Обама
отказался от размещения.
Конечно, можно (и нужно) говорить, что пока изменения в
американской внешней политике по большей части лишь обещания.
Можно ждать подтверждения обещанного или новых уступок. Так
делал Запад во времена Горбачева и Ельцина. Хотя изменения были
более чем очевидны.
Можно (и нужно) указывать на вынужденный характер этих изменений
и даже сомневаться в их искренности или устойчивости.
Б. Обама пришел на волне беспрецедентного сочетания поражений
Америки. Позор Ирака, Иран, Пакистан, Афганистан, арабо-израильский
конфликт, подъем новых незападных лидеров и, конечно же,
финансово-экономический кризис. Конечно, на руках у Обамы далеко не
развалившаяся экономическая и политическая система, но параллели с
Горбачевым напрашиваются.
Еще более тревожными выглядят параллели с полузабытым
президентом США Дж. Картером — глубоко приличным, интеллигентным и
честным человеком. Он выглядел и до сих пор выглядит (как и М. С.
Горбачев) своего рода «белой вороной» в политическом классе своей
страны.
Дж. Картер был выбран после тяжелейшего поражения США во
Вьетнаме, экономического и энергетического кризиса первой половины
1970-х гг. Но на его правление пришлась серия поражений союзников
США в Африке, в т.ч. от рук поддерживавшихся СССР кубинцев в
Анголе. Чудовищное унижение США в Иране, где были захвачены и долго
удерживались сотрудники американского посольства. Наконец,
вторжение СССР в Афганистан. И на смену «слабому» Картеру пришел Р.
Рейган, от которого мало никому не показалось. Особенно в первые
четыре года его правления.
Не хотелось бы каркать, но и Горбачев, и Картер были, как и
Обама, лауреатами Нобелевской премии мира.
Если посмотреть на список внешнеполитических проблем Б. Обамы,
они напоминают некролог. Уход из Ирака, ядернизация Ирана или удар
по нему, Пакистан, безысходный пока арабо-израильский конфликт, уже
фактически проигранный Афганистан. Есть и труднейшие внутренние
проблемы, и раскол политической элиты.
Напрашивается и сомнение: а не вернутся ли США к прежней
заносчивой имперской односторонности, как только они выйдут из
кризиса, частично залижут раны, нанесенные действиями или
бездействием прежних администраций?
Такого рода сомнения звучали два десятилетия и в отношении
Горбачева, и в отношении Ельцина: а не вернется ли Россия к своей
прежней имперской политике? Благодаря частично искренним сомнениям,
частично корыстным расчетам на дальнейшее ослабление России не был
предложен справедливый мир после «холодной войны». Она осталась
неоконченной. А Россия, глубоко разочаровавшись в своих надеждах,
потеряла всякое доверие к старому Западу и действительно частично
вернулась к старой имперской политике, хотя в качественно ином,
постсоветском, исполнении.
Шансы политического успеха Обамы я бы оценил 40 к 60 из 100. Но
шансы на успех есть. Если экономика США и мира через год- два
начнет набирать здоровые темпы, то Б. Обаму провозгласят,
небезосновательно учитывая его исключительную политическую
смелость, великим президентом и простят все поражения. У него
появится большая свобода рук, которой можно будет воспользоваться
для новых смелых шагов.
Можно и нужно сомневаться. Есть еще много причин для сомнений.
Но если сомнения приведут к бездействию или только к действиям по
старой избитой колее, то мы обречены на повторение прошлых
траекторий развития отношений. Эту колею нам, кстати, и предлагают
и американцы вокруг Обамы, и наш традиционный внешнеполитический
истеблишмент. Своего рода deja-vu плюс. Создаются
межправительственные комиссии, одна даже постмодернистская, если не
оруэлловская — по сотрудничеству гражданских обществ. Договор о
сокращении стратегических наступательных вооружений, взятый за
неимением лучшего с пыльной полки истории. Я «за». Но боюсь, зная
людей — и американцев, и русских, — которые будут заниматься этими
комиссиями, что большого прогресса не будет. Если президенты не
договорятся не просто о «перезагрузке», которая раньше называлась
«нормализацией отношений» или даже «мирным сосуществованием», а о
чем-то большем, дело вернется к обычному мелкому соперничеству.
Пусть и не к почти открытой вражде, до которой дело дошло год тому
назад.
Предпосылки для чего-то большего есть. Америка, даже
восстановившись, будет продолжать слабеть визави остального мира.
Сейчас, после резкого ослабления, она просто находится в
конструктивной фазе.
Традиционные союзники США — европейцы — слабеют или просто
дезертируют из большой мировой политики, не желают больше
жертвовать ради нее ничем. Китай будет для США вежливым, но жестким
соперником, хотя его и будут пытаться сделать партнером.
Думаю, на фоне всех этих явлений и общей дестабилизации мира
роль России на американской шкале интересов будет оставаться
достаточно высокой. Россия, несмотря на свои скромные экономические
возможности, имеет огромный потенциал нанесения вреда Америке. А
без российского содействия недостижимы большинство современных и
перспективных американских внешнеполитических целей.
Еще более очевиден интерес России в хороших отношениях с США.
Если не предаваться маниловским мечтаниям, мы не сможем в обозримом
будущем стать первоклассной экономической державой. Тем более без
тесного взаимодействия с наиболее пока передовой частью мира. В
этой ситуации стратегическое одиночество будет становиться все
более неуютным, если не опасным. Надо продолжать строить дружеские
отношения и стратегический союз с Китаем. Но у него есть видимые
ограничения. И он будет тем более успешным, чем лучше у нас будут
отношения с США.
Конечно, я, российский западник, по-прежнему мечтаю о союзе
России и ЕС, о «Союзе Европы», о котором мы с И. Юргенсом писали, в
частности, на страницах этой газеты (См. «РГ» N 4786 от 6 ноября
2008 г.). Но Европа еще долго не будет дееспособным потенциальным
союзником. И это в добавление к нарастающему ценностному разрыву.
Европа уходит от европейских ценностей к постъевропейским. Россия
идет к староевропейским. Разрыв с США тоже налицо. Но там
возрождается традиция старого европейского реализма. Обама тому
свидетельство.
В последний год, несмотря на высокий уровень полуофициального
антиамериканизма и запредельный уровень недоверия российского
правящего класса к политике США, вполне ею, впрочем, заслуженного
за предыдущие годы, некоторые видные общественные деятели,
бизнесмены стали призывать к курсу на союз с США. Отдаю должное их
политическому мужеству.
Один из них — бывший глава Центробанка С.К. Дубинин — даже
выпустил на днях интересную книгу, обосновывающую необходимость
такого курса.
Сам я, как нетрудно понять из текста статьи, также хотел бы
такого союза. Но прямо призывать к нему пока не готов. Боюсь, что
за него американцы по старой привычке потребуют цену —
односторонние уступки. А вот их давать не надо. Кроме как немного
на словах. Условно говоря — ни одной лишней боеголовки сверх того
минимума, который необходим нам для любого варианта сдерживания как
самих США, так и множащихся новых ядерных держав. За уступки даже и
спасибо не скажут, а если Обаму все-таки снесут, то припишут эти
уступки страху перед американской силой и будут вести себя еще
наглее.
Но не попытаться использовать возможность, предоставляемую
президентом Б. Обамой, тоже, наверное, нельзя. Не стоит
уподобляться самим США и Западу в целом, который из-за жадности,
опьянения тем, что казалось победой, и просто скудоумия не
предложил в начале 1990-х годов России почетного союза, который мог
бы изменить историю.
Америка Б. Обамы бросает вызов, история предоставляет еще один
шанс, возможно, кратковременный.
Поэтому, возможно, стоит рискнуть и предложить США движение к
политическому и военно-стратегическому союзу.
Возможные контуры? Пожалуйста. Новое соглашение о стратегических
наступательных вооружениях. Договор о коллективной европейской
безопасности, который де-факто исключал бы дальнейшее расширение
НАТО на Украину, или даже приглашение России вступить в эту самую
НАТО, которая в этом случае изменилась бы кардинально.
Договоренность о совместных действиях в отношении стран —
распространителей ядерного оружия, координируемое сдерживание новых
ядерных держав. Параллельное и взаимоувязанное создание систем
региональных ПРО. Совместные гарантии странам, чувствующим себя в
опасности в условиях нового распространения. Тесное сотрудничество
в Афганистане.
Весьма вероятно, что, даже если российский президент выдвинет
такое предложение, естественно, не публично, оно будет отвергнуто
или замотано. Как пытаются ныне замотать медведевское предложение о
подписании нового договора о евробезопасности. Но Обама может
победить и по дороге не потерять своей интеллектуальной и
политической смелости. Глупо не попытаться поставить на это, хотя
шанс на успех и невелик. Но выигрыш может быть на самом деле
большим. Так что нужно думать, как ответить на новый «вызов
Америки».
