Два года назад, на предыдущем совещании с дипкорпусом, тогдашний президент Дмитрий Медведев призвал дипломатов знать наизусть, как «Отче наш», пять главных направлений российской модернизации, а саму цель модернизации рассматривать в качестве неоспоримого приоритета. Это соответствовало общему пафосу политики того периода, хотя напор озадачил. Все-таки испокон веку дипломатия занималась одним вопросом — войны и мира, все остальное лишь постольку-поскольку.
Вчерашнее выступление Владимира Путина перед послами и постоянными представителями России выдержано в более традиционном ключе — на первом плане мировая безопасность (точнее, ее отсутствие) и кризис глобального устройства. Путин воспроизвел ту же картину мира, которая была нарисована в его предвыборной статье, опубликованной в «МН» за неделю до голосования. Общий смысл — «международные отношения постоянно усложняются», «нарастают элементы напряженности и неопределенности», «не просматривается надежных вариантов преодоления мирового экономического кризиса», а «дефицит новых моделей развития на фоне эрозии лидерства традиционных экономических локомотивов» ведет к торможению. Остается только полагаться на быстроту и точность реакции, «быть готовыми к любому варианту развития обстановки, даже к самому неблагоприятному варианту такого развития».
Если большая стратегия по определению невозможна, логично, что приходится прибегать к стратегии «малых дел». И немалая часть речи Путина посвящена конкретике — «энергичнее помогать нашим компаниям в работе на внешних рынках», «не стесняться продвигать продукцию ВПК», использовать возможности ВТО. «Сердцевину нашей внешней политики», постсоветскую интеграцию, президент тоже оценивает в категориях экономической выгоды — масштаба рынка. Как и взаимодействие с Евросоюзом, который приглашается к построению «единого рынка от Атлантики до Тихого океана объемом в триллионы евро». Любопытная оговорка — «сама жизнь, я хочу это подчеркнуть, особенно в условиях турбулентности мировой экономики, требует движения именно по этому пути». Россия видит в кризисе Европы шанс на качественный прорыв в отношениях, Путин надеется добиться того, чего не удалось в 2000-е годы, когда его идеи по «обмену активов» увязли в отсутствии политического и идейного взаимопонимания с ЕС. Накренившаяся Европа, как надеются, будет сговорчивее. Практический шаг — отмена визового режима, «и европейский бизнес заинтересован в решении этого вопроса как можно быстрее». Мол, снятие барьеров выгодно прежде всего европейцам.
Из конкретных целей выделяется, пожалуй, только Украина, с которой «синергия была бы колоссальной». Здесь тоже понятно, Украина — единственная страна, которая по-настоящему нужна в Таможенном союзе, чтобы превратить его из прототипа в действительно серьезное и экономически весомое объединение. Все остальные государства, потенциально подходящие для членства, по сути, ничего организации не добавят.
Инструментальны и предложения Владимира Путина по облегчению процедуры предоставления российских паспортов гражданам бывшего СССР. Демографический спад в России — один из главных вызовов развитию в будущем, приток бывших соотечественников из соседних стран, который в 1990-е и 2000-е годы отчасти компенсировал убыль, иссякает. Так что России теперь впору бороться за качественную иммиграцию, а не ставить лишние препоны.
В целом выступление Путина не содержит сенсаций и особых новостей. Усиливающийся скепсис в отношении Запада — не потому что тот угрожает и наседает, как раньше, а потому что у него самого ничего не клеится. Привычный упрек в лицемерии — «те, кто стреляет и постоянно наносит ракетные удары тут и там, они молодцы, а те, кто предупреждает о необходимости сдержанного диалога, те вроде как в чем-то виноваты». Реверансы в адрес «растущих держав» — Китая и Индии, но скорее дежурные. При Медведеве на Азию делался больший упор, два года назад он даже назвал ее вторым источником российской модернизации, чего никогда раньше не было. Вообще и из этой речи понятно, что для Путина центром мира, несмотря ни на что, остается Европа, она его привлекает, хотя и не вдохновляет. Наконец, акцент на прикладных вопросах как признание невозможности стратегии. Вполне рациональный подход для смутного времени.
