Конец прошлой — начало этой недели стали в Европе временем больших дипломатических раутов. Встреча в верхах НАТО и «большой семерки», визит Владимира Путина в Париж для знакомства с новым президентом Франции Эмманюэлем Макроном. У каждого из этих событий своя повестка, однако некоторые любопытные параллели и умозаключения напрашиваются. Два наиболее интересных высказывания. Ангела Меркель после «семерки»:
«Прошли те времена, когда мы могли полностью положиться на других… европейцы должны взять свою судьбу в свои руки».
Макрон:
борьба с терроризмом — «это направляющая нить Сирии, и я хотел бы, чтобы кроме работы в рамках коалиции мы смогли укрепить наше партнерство с Россией».
Нас, конечно, и в первом, и во втором случае прежде всего интересуют перспективы взаимодействия с нашей страной, но примечателен другой аспект — готовность выходить за устоявшиеся рамки взаимоотношений.
а Ангелу Меркель, судя по всему, сильное впечатление произвело общение с американским лидером. Канцлер, которая во время избирательной кампании не скрывала симпатий к Хиллари Клинтон, очень серьезно подошла к выстраиванию отношений с Трампом после его победы. Для Германии предсказуемые и стабильные трансатлантические связи один из незыблемых политических столпов, особенно на фоне кризиса внутри Европейского союза. Поэтому Берлин готов прилагать серьезные усилия, чтобы адаптироваться к любой конфигурации в Вашингтоне. Последним комфортным для Старого Света президентом США был Билл Клинтон, и Джордж Буш, и Барак Обама отклонялись от традиционной атлантической линии. Трамп же вообще не очень понимает, важна ли она, а если да, то насколько. Его бросало от провокационных заявлений насчет «устарелой» НАТО к высоким оценкам эффективности альянса, но одно оставалось константой — пусть Европа платит. Вообще Трамп, как только он отвлекается от подготовленного аппаратом текста, сразу скатывается к чистому меркантилизму, торгово-закупочному подходу.
Впрочем, если в вопросе НАТО президент США хотя бы повторяет необходимые шаблоны, то на тему о климате он ушел в категорический отказ — Вашингтон собирается отказаться от Парижских соглашений, которые Обама подписал полтора года назад.
Климат для европейцев сюжет сакральный, именно в сфере экологии ЕС традиционно считается лидером и черпает в ней свою «мягкую силу».
Неспособность уговорить американских союзников присоединиться подрывает авторитет Европы как важного игрока.
Высказывание Меркель, что Европе пора полагаться на себя, отражает понимание того, что сущность альянсов в мире меняется и Североатлантический блок, который всегда воспринимался как своего рода эталон многосторонней организации единомышленников, уже не будет таким, как прежде. Трамп явно склонен поддерживать концепцию «коалиции добровольцев», которую больше 15 лет назад выдвинул другой Дональд — Рамсфельд: кто нужен для выполнения определенной миссии, с тем и договоримся. Но если такой курс выбирают Соединенные Штаты, равно как и лозунг «Америка прежде всего», не стоит удивляться, что и остальные будут вести себя аналогично.
В этом ключе интересно как раз высказывание Макрона о намерении сотрудничать с Россией в Сирии помимо «антитеррористической коалиции». Задача Макрона поднимать и укреплять престиж Франции, пошатнувшийся в последние годы. И здесь взаимодействие с «опасной» Россией и ее президентом, способность добиваться на этом направлении результатов — полезный инструмент. Причем взаимодействие именно напрямую, на двусторонней основе.
Европа рассматривалась после холодной войны как история невиданного успеха, а заодно и как лаборатория совершенно нового подхода к международным отношениям — углубляющаяся взаимозависимость, распространение общей модели все шире и шире, торжество универсальных норм и правил, стирание границ. Тем более существенно, что эта философия подвергается сомнению именно в Старом Свете. Происходящее не означает, что мир буквально завтра развалится на части и начнется новая война всех против всех — особенность современных международных отношений как раз в том, что противоположные процессы развиваются одновременно. В борьбе разных тенденций, с одной стороны — к универсализации и глобальности, с другой — к большей самобытности и опоре на суверенные права и возможности, и возникнет что-то новое. Правда, пока совсем непонятно, какое.
Попытке это понять посвящена специальная сессия Международного дискуссионного клуба «Валдай» на Петербургском международном экономическом форуме «Глобализация по-новому: каждый за себя?» Для России реалистичная оценка тенденций крайне важна — страна (как, впрочем, и все остальные) явно нуждается в переосмыслении своей модели развития, да и внешнеполитическое поведение в этих новых условиях придется корректировать. Когда с легкой (хотя в данном случае скорее тяжелой) руки Дональда Трампа мир вслед за Америкой начнет поворачиваться в себя, лицом к своим внутренним потребностям (надо подчеркнуть, далеко не всегда адекватно понятым), России тоже придется менять пропорцию внешнего и внутреннего в своей активности. В пользу внутреннего, которое, впрочем, уже неотделимо от внешнего, поскольку всеобъемлющее взаимное переплетение тоже никто не отменит. В общем, не стратегия, а сплошной ребус с сюрпризами.
