В апреле 1995 года в Оклахома-Сити на воздух взлетело офисное здание, в котором располагались отделения ряда федеральных ведомств. Мало кто сомневался, что за самым кровопролитным на тот момент терактом в истории страны стоят мусульманские фанатики, покушавшиеся двумя годами раньше на Всемирный торговый центр в Нью-Йорке. К ужасу американцев выяснилось, что взрыв организовал 27-летний ветеран войны в Персидском заливе Тимоти Маквей, белый радикал ультраправых взглядов.
Кошмарная история в Норвегии напоминает американские события. Версии об исламском, курдском, ливийском следе быстро уступили место шокирующему факту: кровавую бойню устроил истинный норвежец Андерс Беринг Брейвик, даже внешне напоминающий «идеальных арийцев» из фильмов Лукино Висконти или Боба Фосса.
Трагедия Оклахомы представляется сегодня зловещим эпиграфом к дальнейшему развитию Америки. Тимоти Маквей хотел наказать «тираническое» правительство США за то, что он и другие ультраправые считают беспардонным посягательством на свободы граждан. Спустя 15 лет, на выборах в конгресс 2010 года, наибольшее внимание привлекали политики, разделяющие этот пафос. Для Движения чаепития— появившейся недавно в США разношерстной коалиции из правых популистов, изоляционистов и ультраконсерваторов— федеральные власти едва ли не главный враг. Подобная традиция уходит корнями в историю Соединенных Штатов. Однако поляризация общества, радикализация взглядов и взаимное отчуждение партий, которые (это, например, демонстрируют переговоры о повышении лимита госдолга) готовы заведомо ухудшить ситуацию, лишь бы не уступить, достигли за эти годы пугающего уровня. Общественно-политический механизм, который обеспечивал согласование интересов, дает фатальные сбои.
Природа событий в Европе сравнима с американской. Растет пропасть между элитами и их избирателями, которые перестали понимать, чего ожидать. Повсеместно поднимаются популистские протестные партии. Они занимают изоляционистские и протекционистские позиции в широком понимании, воспринимая в штыки и приток иммигрантов, и культурное многообразие, и либерализацию рынков. Как правило, все это ассоциируется с европейской интеграцией, элитарным экспериментом второй половины ХХ века, в реализацию которого вовлечен истеблишмент всего Старого Света (не входящая в ЕС Норвегия тем не менее жестко привязана к его нормам и правилам).
Брейвик, активный участник антимусульманских интернет-форумов, в одной из недавних записей назвал «национальной изменницей» бывшего премьер-министра Норвегии Гру Харлем Брундтланд за фразу о том, что «каждый обладатель норвежского паспорта является полноправным норвежцем». Будущий террорист требовал полной культурной ассимиляции приезжих и сетовал, что правители утратили способность управлять, пойдя на поводу у собственной «пустой риторики».
В Скандинавии всегда присутствовали ультраправые течения, есть и традиция политического насилия (особенно в Швеции), но все это оставалось на маргиналиях. Вероятнее всего, деяние Андерса Брейвика и его возможных подельников (Маквей тоже действовал со своим армейским сослуживцем)— изолированный акт сумасшедших фанатиков. Но как взрыв в Оклахоме стал предвестием и прелюдией усугубляющегося кризиса американского общества, не справляющегося с быстро меняющейся окружающей атмосферой и внутренними переменами, так и трагедия в Осло может стать зловещим предзнаменованием социальных катаклизмов Старого Света, жители которого не успевают реагировать на многообразные вызовы глобализации.
Лучшая метафора кризиса современной Америки и всего мира — фильм братьев Коэн 2007 года «Старикам здесь не место». На закате президентства Джорджа Буша, когда 80% американцев считали, что страна идет не туда, режиссеры показали, что проблема не в нем, как надеялись тогда многие, а в изъянах общества, которые появились задолго до Буша (действие фильма происходит в Техасе в 1980 году) и никуда не денутся после него. Немотивированное и совершенно бесстрастное, но при этом какое-то вдохновенное насилие, олицетворяемое героем Хавьера Бардема, разрушает социальную ткань, обнажая самые отвратительные человеческие проявления. И людям «старой школы» остается только в потрясении разводить руками. Абсурд международной политики, в которой сознательно стерта грань между войной и актом гуманизма, вступает в резонанс с деструктивными общественными процессами в отдельных странах, создавая мир, где нет места не только старикам, а людям вообще.
