Стремление Китая развивать свой военный потенциал, включая ядерные вооружения, создаёт ситуацию, при которой независимость Тайваня и война за остров просто немыслимы. Пекин не хочет и не может отказаться от применения силы в тайваньском вопросе.
Китай никогда не отказывался от применения силы против Тайваня. Несмотря на регулярные призывы к «мирному национальному объединению», угроза военных действий маячит на горизонте с 1949 года. Особенно чётко она была продемонстрирована недавно в ходе учений Народно-освободительной армии Китая (НОАК) после визита спикера палаты представителей США Нэнси Пелоси в Тайбэй. То, что Китай «не откажется от применения силы», подчёркивается в недавно опубликованном официальном докладе «Тайваньский вопрос и объединение Китая в новую эпоху».
Почему призрак военного решения по-прежнему висит в воздухе? Можно выделить четыре основных фактора.
История, национализм и легитимность Компартии
Исторический аспект особенно важен для понимания истоков этой позиции – силовое противоборство Китайской Народной Республики (КНР) и Китайской Республики (КР) за законное представительство Китая в международной системе после Второй мировой войны. После поражения в гражданской войне (1945–1949) власти КР во главе с Чан Кайши перебрались на Тайвань и создали правительство в Тайбэе. С этого момента КНР хотела пересечь Тайваньский пролив, чтобы «освободить» Тайвань и добиться «национального объединения», в то время как КР под руководством Чан Кайши планировала «вернуться на материк» и ожидала военной поддержки Соединённых Штатов. Два тайваньских кризиса 1950-х, наследие холодной войны, – это бэкграунд, объясняющий, почему военная сила остаётся ключевым элементом мощи государства.
По сути, Китай считает тайваньский вопрос своим внутренним делом, которое имеет фундаментальное значение для сохранения суверенитета и территориальной целостности Китая, а также для легитимности Компартии Китая. Пекин считает своим правом использовать любые средства, необходимые для разрешения тайваньского вопроса, в том числе военную силу, если другие инструменты будут исчерпаны.
Этой позиции придерживаются уже пять поколений руководства КПК. Любой китайский лидер, отступивший от принципа воссоединения с Тайванем любыми средствами, станет жертвой националистических настроений, которые продвигаются на современном этапе истории Китая и укрепляются патриотическим воспитанием после окончания холодной войны. Ли Хунчжан, в 1895 г. подписавший Симоносекский договор как представитель империи Цин, по которому Тайвань перешёл Японии, до сих пор считается в Китае предателем.
Разубеждение и сдерживание
Принцип одного Китая – ещё одна фраза, часто звучащая в дискуссиях о Тайване. Для Пекина она означает, что в мире существует только один Китай. И материковая часть, и Тайвань – это один Китай.
Пекин видит две «враждебные силы», подрывающие этот принцип, поэтому угроза применения силы служит фактором разубеждения и сдерживания.
Первая сила – это сторонники независимости Тайваня, в первую очередь Ли Дэнхуэй, тайваньский президент в 1990-х, когда получила распространение «теория двух государств». Частный визит Ли Дэнхуэя в США на встречу выпускников Корнельского университета стал поводом для третьего тайваньского кризиса (1995–1996). Пиком сепаратистского движения стала подготовка референдума о независимости Тайваня в период президентства Чэнь Шуйбяня, лидера Демократической прогрессивной партии (ДПП). На этом фоне в 2005 г. в КНР был принят закон о противодействии сепаратизму. Считается, что правительство Цай Инвэнь, представляющей ДПП, сохраняет приверженность «теории двух государств», хотя сама Цай Инвэнь умело использует фактическую независимость Тайваня, не стремясь к юридической.
США и их партнёры-единомышленники – это вторая «враждебная сила». Закон об отношениях с Тайванем (1979) и рассекреченные телеграммы о продаже оружия Тайваню и шести заверениях (1982) – два ключевых документа о политике США в отношении Тайваня и КНР. Для Пекина они являются свидетельством вмешательства США во внутренние дела Китая. Продолжающиеся поставки американского оружия Тайваню – это потворство сепаратизму. Кроме того, в последние годы проходят встречи официальных лиц Тайваня с бывшими или действующими высокопоставленными чиновниками разных стран, включая США, Японию, Австралию и европейские государства. Эти факты вызывают негодование Пекина, который считает их угрозой для принципа одного Китая.
Пекин увеличил частоту военных манёвров в Тайваньском проливе, чтобы продемонстрировать свою решимость и готовность сдерживать «рискованные шаги» других государств.
Роль военных
Нежелание отказываться от применения силы для возвращения Тайваня способствует модернизации и реформированию вооружённых сил КНР. Во время третьего тайваньского кризиса китайские военные явно уступали американским, и этот опыт подтолкнул Пекин к реализации активной военной стратегии и ускорению реформ. НОАК развивает возможности ограничения доступа / блокирования зон, чтобы Китай мог сдерживать или противодействовать вмешательству третьей стороны в конфликте с Тайванем.
Конечная цель – не допустить, чтобы любые военные действия в целях объединения переросли в региональный конфликт. Это не значит, что проводимые Си Цзиньпином реформы и модернизация НОАК говорят о чётком плане разрешения тайваньского вопроса, но, безусловно, Тайвань и США как его патрон играют существенную роль в формировании политики обороны и безопасности КНР, что позволяет военным усиливать своё влияние.
Тайваньская идентичность
Наконец, нежелание отказываться от применения силы против Тайваня говорит о неспособности Пекина завоевать сердца и умы жителей острова. Более чем за семьдесят лет Пекин так и не смог представить тайваньцам привлекательную модель объединения. Напротив, опросы показывают, что жители Тайваня дистанцировались от материка и всё больше ощущают собственную идентичность.
Большинство тайваньцев не хотят объединения с материком: 30 процентов опрошенных предпочитают независимость, а 57 процентов – статус-кво, показал опрос тайваньского университета Чжэнчжи, проведённый в июне.
Все эти факторы стоит держать в голове, когда представитель НОАК называет недавние учения «проверкой готовности к войне», потому что Пекин считает возможные провокации со стороны Тайваня, США и их союзников угрозой принципу одного Китая. Стремление Китая развивать свой военный потенциал, включая ядерные вооружения, создаёт ситуацию, при которой независимость Тайваня и война за остров просто немыслимы. Пекин не хочет и не может отказаться от применения силы в тайваньском вопросе.
The Interpreter
