Барак Обама как последняя надежда
Пожалуй, впервые вердикт норвежского Нобелевского комитета
встречает такую реакцию, как в этом году. Протесты и возражения
звучали не раз, но не случалось такого недоумения, как то, что
вызвало решение наградить Барака Обаму.
Никогда еще политик не удостаивался Нобеля не за действия, а
исключительно за намерения. В завещании Альфреда Нобеля говорится о
том, что премия мира полагается тому, «кто внесет весомый вклад в
сплочение народов, уничтожение рабства, снижение численности
существующих армий и содействие мирным договоренностям». Понятно,
что подобным вкладом может считаться и формулирование программы,
определенной философии международных отношений, повлиявшей на
ситуацию в мире. Но такие премии, как правило, вручаются
интеллектуалам или правозащитникам (наиболее яркий пример — Андрей
Сахаров). Когда же речь идет о политических деятелях, тем более
облеченных такой колоссальной властью, как Обама, то отмечать
принято реальные достижения.
Решения Нобелевского комитета критикуют очень часто, и временами
действительно непонятно, чем вызван тот или иной вердикт. Но, как
правило, соблюдается основной принцип — поощрять процессы, которые
жюри считает важными. В последнем абзаце сообщения о вручении
премии Обаме так и сказано: «В течение 108 лет норвежский
Нобелевский комитет стремится стимулировать в точности ту
международную политику и те подходы, самым ярким выразителем
которых в мире является сегодня Обама».
Нобелевская премия при всех неизбежных изъянах — довольно
точный индикатор состояния дел в мире. Возьмем время перелома:
конец 1980-х — начало 1990-х. Лауреаты — далай-лама, Михаил
Горбачев, лидер бирманской оппозиции Аун Сан Су Чжи и
правозащитница из Гватемалы Ригоберта Менчу. Все последовательно:
время надежд на то, что тоталитарные и диктаторские режимы от Азии
до Латинской Америки уходят в небытие, открывая путь совершенно
иному миру.
1990-е и начало 2000-х — попытка оформления этого самого мира.
Шесть премий — за разрешение хронических конфликтов. Отмена
апартеида в ЮАР, мирный процесс Израиль — Палестина, бескровное
отделение Восточного Тимора от Индонезии, урегулирование в
Ольстере, начало примирения на Корейском полуострове,
посреднические усилия в разных регионах.
Еще четыре премии того времени — транснациональным институтам,
призванным символизировать прогрессивное мышление в духе перемен:
антиядерная Пагуошская конференция, движение за запрет
противопехотных мин, «Врачи без границ», ООН.
Наконец, период после 2003-го. Упадок так и не наступившего
«нового мирового порядка». Единственная организация, удостоенная
премии, — МАГАТЭ, явная попытка поддержать распадающийся режим
нераспространения. Остальные лауреаты — частные лица, в одиночку
стремящиеся сделать то, с чем не справляются деградирующие
институты. Иранская правозащитница Ширин Эбади, кенийская «зеленая»
Вангари Маатаи, изобретатель системы микрокредитов беднейшим
Мохаммад Юнус из Бангладеш, Альберт Гор, человек — символ борьбы
против изменения климата. Лейтмотив — раз создать мир и
процветание сверху не удается, хотя бы поддержать тех, кто пытается
содействовать этому снизу.
Премия прошлого года — свидетельство глубокого кризиса
международной системы. Отмечен Мартти Ахтисаари, автор плана
урегулирования косовской проблемы, который не только не был
воплощен в жизнь, но и привел к неправовому решению о статусе
Косово, имевшему негативные международные последствия (кавказская
война).
Награждение Барака Обамы — одновременно жест отчаяния и символ
веры в чудо. За 20 лет, прошедших после «холодной войны», мировой
порядок создать так и не удалось. Ни институты, ни индивиды не
могут остановить постепенную структурную дестабилизацию. Из
конфликтов, за разрешение которых награждали в 1990-е,
урегулированным можно считать разве что ольстерский, а в некоторых
(ближневосточный) ситуация резко ухудшилась. Международные
организации не восстановили влияние, а большинство авторитарных
режимов чувствуют себя уверенно.
И вот появляется человек, олицетворяющий перемены для
собственной нации и миллионов людей на планете. Он обаятелен и
красноречив, он произносит исключительно правильные вещи и
призывает к прекрасным целям. Всем очень хочется верить, что он
способен не только говорить, но и сделать то, о чем говорит. Потому
что если не сможет он, то непонятно вообще, на что
рассчитывать.
При этом сам лауреат оказался в довольно неудобном положении,
получив огромный обязывающий аванс, о котором не просил. Да и
Нобелевский комитет пошел на серьезный риск, поставив собственное
реноме в зависимость от политики, которую будет проводить президент
сверхдержавы, вовлеченной на данный момент в два крупных
вооруженных конфликта и всегда готовой применять силу. Но члены
комитета, очевидно, не смогли противостоять соблазну. Потому что
вера в чудотворцев свойственна человеческой натуре.
