Чтобы почувствовать неповторимый устойчивый вкус «холодной войны», далеко ходить не надо. Перед тбилисским отелем «Амбассадори», где проходила российско-грузинская медиашкола, вашего покорного слугу встретил пикет с криками «Позор!» и плакатами: «Россия, сними сапоги, умойся по-человечески!». На секунду я ощутил себя сотрудником совзагранучреждения года эдак 1980-го, которого в западной столице встречают манифестанты за свободу Афганистана, либо его британским коллегой, которого советские «трудящиеся» клеймят за произвол в Ольстере.
Общую атмосферу это не отражает. В отношениях Москвы и Тбилиси оттепель. Коалиция «Грузинская мечта» настроена их улучшить. Пока это сравнительно легко, сами меры по демонтажу системы, построенной в годы Михаила Саакашвили, становятся шагами навстречу России. Просто в силу того, что прежняя модель по определению подразумевала оппозицию Москве — и политическую, и идейную.
С российской стороны выжидание тоже закончилось — в Кремле и на Смоленской площади убедились, что Бидзина Иванишвили не временщик, которого вот-вот снесут «мишисты»-реваншисты. Последовала серия жестов: встреча спецпредставитель — статс-секретарь, рукопожатие премьеров в Давосе, прием грузинского патриарха в Москве президентом, многообещающие переговоры о вине и «Боржоми». Закипели гражданские и академические инициативы — встречи журналистов и экспертов. В понедельник в Тбилиси презентован доклад о путях выхода из политического тупика, подготовленный исследователями МГИМО и вызвавший почти ажиотажный интерес. Документ предсказуемо критиковали, но все признавали, что подобной попытки предложить позитивную программу со стороны Москвы не было очень давно.
Для России нынешняя фаза нормализации тоже относительно проста. Ослабить ограничения — на ввоз и на въезд, а также продемонстрировать готовность к дальнейшей работе. Но следующие шаги куда сложнее, тем более что ситуация двойственная: использовать благоприятную возможность, но и не «спугнуть» ее лишним напором.
Ситуация в Грузии далека от разрешения. Общественный оптимизм, который чувствовался после выборов в октябре, не исчез, облегчение от поражения Саакашвили по-прежнему ощущается. Но существует двоевластие, поскольку президент до осени сохраняет широкие полномочия. В частности, он имеет право уволить правительство и объявить новые парламентские выборы. По общему мнению, в случае нового голосования фракция президентской партии еще съежится, однако по конституции Грузии глава государства назначает свой кабинет до выборов, и теоретически можно попытаться резко изменить настроения. Чтобы этого избежать, премьер намерен изменить Основной закон. Протесты оппозиции, вероятнее всего, будут направлены не столько на граждан, сколько на формирование общественного мнения на Западе, где у Саакашвили хватает сторонников. Обвинения в сближении с Россией и отказе от евроатлантического выбора — беспроигрышный аргумент.
В силу разницы в размере и весе Россия часто забывает, что даже мимолетно брошенная фраза громовым эхом разносится в странах-соседях, обсуждается там неделями и месяцами. Проскользнувшее в российской дискуссии предположение о том, что с Тбилиси теперь можно обсудить возвращение в СНГ, вызвало там настоящую бурю и, естественно, было повернуто против правительства. В грузинском политическом сознании есть «красные линии», пересечь которые сегодня невозможно, какие бы блестящие перспективы ни рисовались за этим. Одна из них — признание статуса Абхазии и Южной Осетии вне грузинской юрисдикции, никаких сдвигов в этом вопросе не предвидится. Вторая — «европейский выбор».
С первым все понятно: никто и не ожидает, что возможен прогресс в обозримом будущем, конфликты, связанные с вопросом суверенитета, — наиболее тупиковые в международных отношениях. Вторая тема из категории символов, но от этого она не становится менее существенной. Собственно, большинство здравомыслящих тбилисских собеседников понимают, что у Грузии нет реальных шансов на вступление ни в НАТО, ни в Евросоюз. Но без мечты институционально влиться в западное сообщество Грузия повисает в воздухе, иной цели развития нет. Идеи России, если бы они были, сейчас рассматриваться не могут, но, откровенно говоря, ничего сопоставимого с европейской идеей по привлекательности (скорее образа, чем наполнения, но это роли не играет) Москва предложить и не может.
А зачем нам вообще стараться вернуть отношения с Грузией на приемлемый уровень? НАТО на деле больше неактуальна. Враждебная политика на Северном Кавказе едва ли в повестке дня новой власти. Бывшие автономии Тбилиси не контролирует. Перспектив тесного союза не просматривается. Интересов, которые оправдывали бы сверхусилия, нет.
С меркантилистской точки зрения это все так. Однако Грузия, что бы ни происходило в отношениях, страна, культурно и исторически России очень близкая. В современном мире, где растет поверхностная общность, но углубляется сущностное отчуждение, такими «активами» разбрасываться нецелесообразно.
Кстати, большинство грузин, наблюдавших описанный выше пикет и сопровождавшие его эксцессы, извинялись: «Вообще-то у нас так не принято… Приезжайте».
