Россия в глобальной политике

На страницах журнала «Россия в глобальной политике» развернулась интересная и актуальная дискуссия между Виктором Таки и Борисом Межуевым о сущности и идеологических основаниях конфликта между Россией и Западом и о том, можно ли считать «консервативное Просвещение» или «консервативный модерн» жизнеспособным политическим проектом.

Я, разумеется, не могу не выразить благодарность Виктору Так и за популяризацию тех пяти тезисов, которые я рискнул высказать в своих соцсетях, реагируя на обвинения бывших коллег в межеумочности. Непосредственным поводом моему высказыванию послужила известная статья теперь уже бывшего директора ИСКРАН Валерия Гарбузова. Честно говоря, появление такой статьи давно ожидалось.

Просвещение является идеологической матрицей «коллективного Запада», в котором России просто нет места. А потому любая игра в Просвещение со стороны российских элит может закончиться только их капитуляцией. Напротив, обретение интеллектуального или философского суверенитета начинается с неопосредованного модерными европейскими авторами обращения к античной, средневековой и ренессансной традиции.

Россия принадлежит европейскому культурному пространству. Но современная Европа, пришедшая к ценностному кризису своей цивилизации ввиду насаждения леволиберальной модели, не может быть ориентиром.

Разрыв отношений между Россией и Европейским союзом отражает разное понимание сути модернизационных процессов, даже когда используется схожая терминология.

Что бы у нас ни было в прошлом, оно может выступать лишь ориентиром, стремясь к которому придётся создавать что-то своё. И лучше делать это осознанно, изобретая традицию, чем вводить себя и других в заблуждение, полагая традиционные ценности ресурсом вроде леса или нефти.

В ХХ веке Россия сделала выбор в пользу социального эксперимента, а не умеренного и сдержанного развития, Запад же предпочёл постоять в стороне. Сегодня ситуация выглядит ровно противоположно, и политический выбор России представляется рациональным.

Путин – политик и лидер, а не академический учёный. Его консерватизм следует оценивать соответственным образом. Это не законченная, автономная концепция, а лишь часть того интеллектуального аппарата, который Путин использует в своей деятельности.