После освобождения в первых числах июля Северодонецка и Лисичанска боевые действия на Украине почти затихли. Казалось, что Москва идёт на рутинизацию конфликта сознательно: ресурсы расходуются сравнительно небольшие, государственный аппарат работает над преодолением эффекта санкций, адаптацией экономики, специальная же военная операция при этом протекает в неком дежурном режиме на фоне турбулентности в мировой экономике и углубляющегося энергетического кризиса в Европе.
Однако в конце лета и начале осени на украинском фронте произошли события, поставившие под вопрос перспективы такого «великого стояния». Как мы и предполагали, стабилизация фронта и оперативная пауза со стороны российской армии привели к тому, что Вооружённые силы Украины (ВСУ) стали перехватывать инициативу и в итоге предприняли две наступательные операции.
В Херсонской области контролируемая Россией территория между реками Ингулец и Днепр снабжается через три переправы: железнодорожный и автомобильный мосты в Херсоне, а также через плотину и мосты Каховского гидроузла. С середины лета ВСУ с переменным успехом вели обстрел этих переправ: несмотря на относительную результативность и обрушение отдельных секций мостов, в целом нарушить снабжение как российской армейской группировки, так и расположенного на правом берегу Днепра Херсона не удалось.
С 20 августа ВСУ начали крупное наступление на нескольких участках фронта, из которых самое заметное – захват плацдарма на южном берегу Ингульца в районе Андреевки. Видимо, предполагалось с этого плацдарма ударом на юго-юго-восток выйти к Каховской плотине и Бериславу и отсечь северо-восточную группировку ВС России, вынудив её отступить.
Первоначальный натиск ВСУ российской стороне удалось сдержать и, используя господство в воздухе, нанести наступающим войскам крупное поражение. По некоторым оценкам, украинские потери за семь-десять дней составили до 4 тысяч убитыми из 15 тысяч наступавших. Огромное количество видеоматериалов, пожалуй, подтверждает порядок цифр; открыто о тяжёлых потерях ВСУ на Херсонском направлении пишут и в западной прессе.
По состоянию на середину сентября из успехов ВСУ под Херсоном – занятие посёлка Высокополье на северо-восточном участке Херсонского фронта, да нескольких небольших деревушек в районе Андреевки, где глубина прорыва с максимальных 20–22 км сократилась до плацдарма размером примерно 7х12 км. Вечером 14 сентября появились сообщения о разрушении плотины Карачунского водохранилища в Кривом Роге и резкому поднятию воды в Ингульце, что создаёт угрозу украинским переправам на плацдарме. Боевые действия под Херсоном пока не закончены, ситуация развивается.
Херсонское наступление, однако, быстро оказалось в тени событий на севере Украины. 6 сентября в Харьковской области ВСУ начали атаку на контролируемые Россией города области: Балаклею, Изюм и Купянск (что наряду с Херсоном мы также прогнозировали в июльском обзоре). Через день была полностью блокирована Балаклея, ещё через два дня ВСУ подошли к расположенному на реке Оскол Купянску, создав угрозу окружения расположенного к югу Изюма.
Наступающие действовали лёгкими мобильными группами, врываясь в населённые пункты, блокируя дороги и выходя в тыл малочисленным российским гарнизонам. Численный перевес (по некоторым оценкам, 8 к 1) позволял быстро наводнять людьми обширную территорию и создавать впечатление повсеместного присутствия.
В крупные боестолкновения ВСУ не вступали, и пару дней лесистая местность между Балаклеей и рекой Оскол представляла собой лоскутное одеяло, толком не контролируемое ни одной из сторон.
Уже 8 сентября Россия начала перебрасывать на фронт резервы, для чего были задействованы тяжёлые вертолёты Ми-26. Одновременно начался отвод сил из оказавшейся в оперативном окружении Балаклеи. Блокированные в городе уфимский и самарский отряды СОБР без особых потерь вышли последними, уже 9–10 сентября.
10 сентября Министерство обороны России объявило о полном отводе сил к реке Оскол на востоке Харьковской области. Таким образом, Балаклея, Изюм и западная часть разделённого Осколом Купянска перешли под контроль ВСУ.
Несмотря на официальные заявления МО РФ о свёртывании и переброске изюмско-балаклейской группировки войск на территорию ДНР, харьковские события многие в России восприняли почти как катастрофу. Стало понятно, что Украина в состоянии вести наступательные действия (а этот вопрос, напомним, мы задавали в июле); сложилось ощущение, что Российской армии здесь и сейчас нечем ответить.
В результате удара ВСУ пришлось спешно оставлять территорию, на которую, казалось, Россия пришла всерьёз и надолго: местным жителям раздавались паспорта и автомобильные номера; в Изюм, Купянск и Балаклею заходил российский бизнес, местные учителя прошли переподготовку в центре «Сириус» и готовились начать новый учебный год по российским программам.
Усилила эффект и стремительность событий: ВСУ сумели за три дня отодвинуть фронт на 60–70 км, и это когда в Донбассе продвижение на 1–2 км в неделю считается успехом.
***
Что дальше? В зависимости от оставшегося наступательного потенциала ВСУ могут попробовать развить успех по нескольким направлениям.
Во-первых, наступать к востоку от Оскола либо с юга через плацдарм у Красного Лимана с целью занять оставшуюся под контролем России часть Харьковской области и зайти на территорию ЛНР с севера.
Во-вторых, попытаться переломить ситуацию под Херсоном и всё же перейти здесь в наступление.
В-третьих, ударить где-то ещё. Сообщалось о накапливании крупных сил ВСУ в районе Угледара, что может говорить о подготовке наступления по линии Волноваха – Мариуполь. До Мариуполя от Угледара 70 км, что сопоставимо с глубиной операций ВСУ на Херсонском и Харьковском направлениях.
В-четвёртых, нельзя исключать и попыток перенести пехотные боевые действия на территорию России в районе Белгорода. Провокации с обстрелами там ведутся постоянно, в последние дни наблюдалось усиление; похоже, ВСУ прощупывают реакцию Москвы.
А что Россия? 7 июля президент Путин заявил, что мы на Украине всерьёз пока ещё ничего не начинали. Представляется, что добиться целей СВО без разгрома украинской армии невозможно, а это значит – нужно перехватывать инициативу и менять подход к боевым действиям.
Произойдёт ли это, когда и в какой форме – будут ли усилены воздушные удары и расширена их география, будет ли увеличена российская группировка и подготовлены крупные наступательные операции, дойдёт ли в конце концов до той или иной формы мобилизации, – мы рано или поздно узнаем.
