Россия в глобальной политике

Вторая часть опроса учёных и интеллектуалов из разных стран о том, каким стал мир через тридцать лет после исчезновения СССР.

Наши последние «бесконечные войны» позволяют предположить, что отцы-основатели были правы: народные представители должны обсуждать войны и устанавливать их цели, прежде чем мы их начнём.

Мировой «порядок», в который мы вступаем, совсем раздёрган. Силовое преимущество в одной сфере не означает, что оно имеется в другой. Многомерная система допускает возможность доминирования на отдельных аренах, но исключает гегемонию.

Приверженность Китая авторитарной политической культуре отражает тот факт, что результаты работы системы вполне удовлетворяют материальные потребности китайского народа и возрождают чувство гордости за свою нацию. Это доказывает – или не доказывает – ошибочность теорий о неизбежной политической либерализации обществ среднего класса.

Смещающийся баланс сил, упёртый национализм в Пекине, иллюзии безопасности и защищённости в Тайбэе, странная смесь бравады и беспечности в Вашингтоне – всё это предвестники трагедии.

Соединённые Штаты и Китай заменили дипломатию оскорбительными выпадами и третированием друг друга. Это явно делает их неспособными возглавить перестройку мирового управления. У ЕС также нет таких компетенций. При отсутствии одной или нескольких великих держав у руля мир вступил в опасную эру неопределённости.

Мы только начинаем осознавать последствия убийства Джамаля Хашукджи. Он был моим другом. Никто не заслуживает такой смерти. Это во всех отношениях неприемлемая ситуация.

История свидетельствует о том, что международная напряженность, гонка вооружений и войны ускоряют развитие технологий. Можно ожидать, что усугубляющийся новый мировой беспорядок окажет аналогичное воздействие.

20 января Дональд Трамп станет 45-м президентом Соединенных Штатов. Ему придется иметь дело с изменившимся миром. Он все менее уважительно относится к мировому лидерству Америки, и это необратимый процесс.