Россия всегда считала, что Болгария многим ей обязана. Поэтому курс Софии на сближение с Западом Москва приняла с обидой. Как сложатся отношения России с Болгарией – членом НАТО и ЕС? Это обсудили участники круглого стола, проведённого журналом «Россия в глобальной политике».
Проблема отношений России со странами Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ), некогда союзниками СССР по «социалистическому лагерю», почти полтора десятка лет оставалась на периферии общественной и научной дискуссии. С тех пор как перестали существовать Организация Варшавского договора и Совет экономической взаимопомощи, представители российской элиты, по сути, игнорировали бывших партнеров, предпочитая вести разговор исключительно с их новыми «хозяевами» в Вашингтоне и западноевропейских столицах. Да и сами страны ЦВЕ, движимые целью добиться скорейшей интеграции в евроатлантическое сообщество, решительно развернулись в сторону Запада в ущерб прежним связям.
После того как масштабное расширение НАТО и ЕС стало реальностью, у бывших союзников возникли новые возможности для диалога. Уникальная ситуация сложилась в отношениях с двумя бывшими странами «восточного блока» – Болгарией и Румынией. С одной стороны, оба государства уже присоединились к НАТО. Их принадлежность к евроатлантическому сообществу не вызывает сомнений и позволяет перейти к более прагматичной модели взаимоотношений с Россией. С другой стороны – их вступление в ЕС отложено до 2007 года, что обеспечивает сторонам запас времени для спокойного диалога и разработки модели отношений, которая соответствовала бы изменившейся ситуации. Как заметил ведущий болгарский политолог Васил Гарнизов, есть возможность «взвешенно и спокойно оценить новый этап, прагматически проанализировать, что мы можем получить друг от друга сейчас, а что – в перспективе».
Параметры будущих отношений обсуждались в ходе «круглого стола» на тему «Взгляд на болгаро-российские отношения после расширения ЕС и НАТО». Встреча, организованная журналом «Россия в глобальной политике» при содействии посольства Болгарии и компании «Медиа-партнер», прошла в конце апреля 2004-го. Представительный состав участников с обеих сторон стал доказательством того, что взаимный интерес возрождается.
Для Болгарии, отметил во вступительном слове посол этой страны в Москве Илиян Василев, «принятие евроатлантических стандартов играет роль внутреннего и внешнего регулятора и стабилизатора». При этом болгарские участники не считают, что после вступления государств ЦВЕ в Европейский союз и НАТО их исторические пути с Россией окончательно разошлись. «Подготовка к вступлению в ЕС и НАТО сыграла решающую роль в демократической трансформации стран ЦВЕ и вполне способна сыграть такую же роль в отношении России», – подчеркнул политолог Любомир Иванов. Иными словами, дверь в эти организации остается открытой и для Москвы. По мнению депутата Народного собрания и бывшего министра иностранных дел Болгарии Георгия Пиринского, «членство Болгарии в НАТО и предстоящее вступление в ЕС нельзя рассматривать ни как барьер в развитии двусторонних отношений, ни как недружественный шаг».
Российские участники давали более сдержанные оценки евроатлантическим перспективам собственной страны. Так, заместитель директора Московского центра Карнеги Дмитрий Тренин считает, что «расширение европейского проекта остановится на границах России». Перспективы России ограничены тем, что она слишком «велика, что у нее большие внутренние проблемы, что она более отсталая». Но дело не только в этом: «Россия, как и Соединенные Штаты, – это самодостаточная страна, которая не собирается ни с кем делить свой суверенитет». Поэтому есть основания полагать, что «в обозримой перспективе она вряд ли будет к кому-то присоединяться».
С этим согласна и главный научный сотрудник Института международных экономических и политических исследований (ИМЭПИ) РАН Алла Язькова. На ее взгляд, «само геополитическое положение России должно наводить на особые размышления по поводу ее роли».
Вместе с тем, подчеркнул руководитель Центра исследований европейской интеграции Института Европы РАН Юрий Борко, «нежелание вступать в ЕС и НАТО не есть антиевропейский выбор. Это выбор иной модели отношений. Потому что стратегически мы всё равно связаны с Европой. И в сфере экономики, и в сфере политики, и в сфере безопасности. Взаимная зависимость, которая уже сейчас исключительно высока, впредь будет только расти».
Подобную позицию разделяет и руководитель Информационного бюро НАТО в Москве Рольф Вельбертс: «Россия также сделала свой выбор в пользу евроатлантического сообщества, но если Болгария сделала целый шаг, то Россия сделала полшага».
При этом высказывались разные оценки нынешнего состояния самих евроатлантических организаций и происходящих в них процессов. По мнению Юрия Борко, «облик ЕС кардинально меняется. Это было объединение высокоразвитых государств Западной Европы. Теперь это – объединение двух групп государств: высокоразвитых и среднеразвитых». А директор Института мировой экономики и международных отношений РАН академик Нодари Симония уверен: «Расширение НАТО и расширение ЕС – это не часть одного процесса, а процессы, которые друг другу противоречат. ЕС стремится к автономному существованию в рамках западного мира. НАТО хочет сохранить прежнюю иерархию, в которой доминируют американцы».
Хотя организаторы «круглого стола» изначально стремились уйти от обсуждения вопросов, связанных с опытом прошлого, они все-таки были затронуты в ряде выступлений. По мнению Георгия Пиринского, вне зависимости от политической ситуации Россия и Болгария располагают ценнейшим историческим капиталом: очень искренними и глубокими симпатиями, которые издавна связывают народы обеих стран.
Однако заместитель руководителя исследовательских программ Совета по внешней и оборонной политике Дмитрий Суслов полагает, что, «став членами НАТО и интегрируясь в ЕС, страны ЦВЕ, в том числе и Болгария, входят в иное и чуждое нынешней России политическое интеграционистское пространство, основанное на строгих ценностях и нормах».
Наиболее пронзительно тема исторического наследия прозвучала в выступлении депутата Государственной думы Константина Затулина. Напомнив о том, сколь часто за последние столетия Россия приходила на выручку болгарским братьям, он заметил: «У меня возникает впечатление, будто что-то не в порядке в Болгарии – то ли с совестью, то ли с точкой зрения».
Общее историческое наследие стало основной темой выступления заведующей кафедрой европейской интеграции МГИМО (У) МИД РФ Ольги Буториной. Россия и Болгария, по ее мнению, объединены общей традицией, которая, в отличие от традиции западноевропейской, не предполагает таких понятий, как отделение церкви от государства, уважение прав собственности и разделение между трудом промышленным и сельскохозяйственным. В целом, на ее взгляд, «оказавшись в окружении западных стран, которые пишут на латинице, для которых православная культура не является близкой и понятной, Болгария столкнется с риском потери самоидентификации». С этим категорически не согласился посол Илиян Василев: «Из-за вступления в ЕС мы не станем менее православными и не будем менять нашу письменность, потому что мы слишком долго, с древних времен, участвуем в процессе ее создания и распространения».
«Чем скорее Болгария будет принята в Европейский союз (пусть даже она станет там третьим или четвертым кольцом), тем больше стимулов и ресурсов для экономического развития. А это принципиально важно с точки зрения самоидентификации болгарской нации и ее сохранения на мировой арене, на европейском континенте», – считает старший научный сотрудник ИМЭПИ РАН Татьяна Валева.
На взгляд же Константина Затулина, «вступление Болгарии в Европейский союз и НАТО приводит к очень серьезным изменениям и в человеческих, и в политических измерениях».
Как повлияет изменение статуса Болгарии на конкретные аспекты ее отношений с Россией? По мнению ряда российских участников, София утратит свободу рук в проведении собственной внешней политики, в частности на российском направлении. Ольга Буторина не сомневается: «Не стоит надеяться, например, на то, что София выступит союзницей Москвы в переговорах с ЕС о безвизовом режиме. София, скорее всего, будет действовать с оглядкой на большие страны ЕС, чтобы не вызывать их гнева».
Тем не менее, с точки зрения Юрия Борко, трудности в выстраивании отношений России с ЕС как единым сообществом неизбежно будут толкать Москву к активизации двусторонних связей.
Эта позиция совпала с мнением депутата Народного собрания Болгарии, в прошлом министра торговли Атанаса Папаризова, который считает, что «расширение Европейского союза даст возможность для возобновления кооперации между двумя странами». В то же время, полагает он, одних энергоресурсов недостаточно для восстановления роли России в мировой экономике. «Россия, конечно, сейчас извлекает выгоду из высоких цен на нефтепродукты и газ. Но обе стороны заинтересованы в возвращении к кооперации, развитии сотрудничества в области машиностроения, химической промышленности, производства изделий более высокой переработки». Бывший министр сожалеет, что «Болгария потеряла свои рынки в 1990 году, не смогла сохранить операционные связи с Россией». Обеим сторонам должно быть стыдно за то, что их сотрудничество в энергетике, транспорте недостаточно развито, подчеркнул Георгий Пиринский, необходимо быстрыми темпами менять ситуацию в деле экономического сотрудничества.
«Сейчас все становятся в большей степени прагматиками, – резюмировала исполнительный директор Фонда перспективных исследований и инициатив Ирина Кобринская. – Мы говорим в общем на доступном друг другу языке, потому что в основе диалога лежат понятные интересы, а не идеология. Такой диалог имеет значительно больший смысл, потому что в нем меньше старых обид и воспоминаний».
Борис Фрумкин, руководитель научного направления в ИМЭПИ РАН, отметил, что «у Софии уже нет оснований опасаться за свою экономическую независимость. Она должна бороться за инвестиции, например, в туристический бизнес, создавать специальные условия, чтобы российский капитал шел в Болгарию, а не в Хорватию или какую-то другую страну региона». Возможна и реанимация транзитных энергетических проектов, прежде всего нефтепровода Бургас – Александруполис, который хорошо вписывается в общий контекст обеспечения энергобезопасности Европы на южном направлении.
Примечательно, что в 1982-м, как вспоминали участники дискуссии, аналитическая группа журнала The Economist пришла к выводу об отсутствии каких-либо факторов, способных хоть сколько-нибудь нарушить исключительно тесные и стабильные связи между Болгарией и Россией. Уважаемые эксперты ошиблись. Однако общая тональность и содержательный настрой дискуссии, состоявшейся в ходе «круглого стола», вселяют надежды на восстановление особых отношений России и Болгарии в Большой Европе.
