Современная ситуация в США – продолжение политической саги, начавшейся в 2016 году. Тогда копившееся много лет недовольство правящими элитами вынесло на передний край не профессионального политика, а миллиардера-популиста Дональда Трампа. Трамп уловил эмоцию гнева, которая управляла умонастроениями миллионов американцев, но не находила выхода, и сумел конвертировать её сперва в политическую силу, а затем и в собственную власть.
Его четырёхлетнее президентство стало периодом неустанной борьбы американского истеблишмента и либеральных СМИ с тем, кто пришёл отделить, как ему казалось, зёрна «старой доброй Америки» от плевел «Вашингтонского болота» и «глубинного государства». За это время изрядное число американских избирателей утомились от обеих партий, а остальной мир – от самой Америки, внутренняя политика которой превратилась в сплошную «индустрию впечатлений». Европейские союзники США нервничали по поводу сложившейся неопределённости, но ещё опасались возражать Трампу открыто. Союзники в Азии начали потихоньку диверсифицировать партнёрские отношения с другими центрами силы. Противники Америки делали более смелые внешнеполитические ходы, полагая, каждый в силу собственных оценок и интересов, что пришло время оспаривать влияние Соединённых Штатов в зонах интересов, которые американцы долгое время полагали своими. Двухпартийная система США продолжала деградировать, межпартийное взаимодействие всё более затруднялось, политический процесс подменился конвейером негативных, политически заряженных инфоповодов. В 2020 г. из хаоса ковида и скандальной избирательной процедуры в Белый дом пришёл другой человек – Джо Байден – очень опытный, но к моменту избрания политически утомлённый и физически слабый.
Не будучи способными убедительно доказать американскому избирателю привлекательность, по сравнению с оппонентами, своей идеологической доктрины, экономической программы и внешнеполитического курса, демократы на какое-то время сделали ставку на большее количество ресурсов в их распоряжении – финансовых, информационных, административных. Однако и эта тактика не давала желаемого эффекта. По счастью, удачно подвернулась тема с «российским вмешательством», которая позволила начать раскручивать образ Трампа как чуть ли не «управляемого извне» президента и пугать сограждан превращением «#демократическойАмерики» в «#авторитарнуюРоссиюКитай».
Главным пострадавшим в этом политическом водевиле, если не принимать во внимание колоссальный урон российско-американским отношениям, стал американский избиратель. На протяжении почти восьми лет именно он находился – и продолжает – между «молотом гнева» республиканцев и «наковальней страха» демократов. Вот и теперь, начиная свою избирательную кампанию наиболее вероятный кандидат от республиканцев Дональд Трамп говорит, что «ещё более рассержен», чем в 2020-м, а Байден, начав свою, стал пугать избирателя гибелью демократии и сравнениями выступлений Трампа с немецкими нацистами – казалось бы, куда ещё страшнее. Российскому наблюдателю, впрочем, не стоит излишне переживать за кого-то из двух претендентов. В конце концов, для изменения политики на российском направлении оптимизма при любом исходе немного, разве что Америка при Трампе внутреннее станет ещё более поляризованной, а во внешнем мире спугнёт чуть больше государств в сторону поиска большей для себя стратегической автономии – чего, собственно, и боятся глобалисты.
Конечно, можно предположить, что общая ситуация излишне драматизируется постоянным информационным накалом. По большому счёту в диалектике конфликта двух политико-идеологических лагерей, поддерживаемых определённой группой финансово-экономических интересов, Америка существует практически с момента своего основания. Гражданская война 1861–1865 гг., помимо прочего, была попыткой каждой группы установить правила и распределить ресурсы в свою пользу. По её итогам сложились баланс сил и система институтов, которые позволяли справляться с последующими социальными, политическими и экономическими кризисами без видимых повреждений для американского государства. Периодически этот баланс нарушался, и тогда в стране наступали смутные, даже кризисные времена. В последние два десятилетия баланс сил сместился сильнее обычного. Можно было бы предположить, что так произойдёт и в этот раз – всё устаканится, как только новые и старые группы интересов в результате борьбы найдут компромиссный вариант распределения ресурсов и влияния на американскую политику. Однако нынешнюю ситуацию отягощают два серьёзных обстоятельства.
Первое связано с поляризацией Америки в четырёх измерениях: между партиями, внутри партий, внутри общества (по социальным, экономическим, расово-этническим линиям), между рядовыми гражданами и элитами. Партийная дисциплина и у демократов, и у республиканцев хромает на обе ноги, «центры» обеих партий ослаблены и идеологически рыхлые, а политические «края» радикализованы и идеологически более монолитны. В условиях, когда две партии максимально отдалились друг от друга в идеологическом плане и рассматривают соперника исключительно с негативной позиции, политический процесс становится неповоротливым и односторонним. Но эта видимая часть «кризисной Америки» связана с более глубокими процессами в американском обществе, чем просто с потерявшими квалификацию политикоформирующими кругами и дисфункциональностью политической системы. Тут и вопросы так называемых культурных войн, политики идентичности, распределения социальных и экономических благ, деградирующего во всех смыслах среднего класса – опоры Америки. В общем, всё то, о чём любят порассуждать – и небезосновательно – неравнодушные американцы и отечественные политологи.
Второе обстоятельство менее заметно, чем первое, но по своей значимости является, пожалуй, даже более тревожным симптомом кризиса системы. Речь о снижении доверия граждан к ключевым для американцев государственным институтам. Мало кто так верит в силу своих институтов и эффективность своей политической системы, как американцы. Периодически эта вера проходит испытание выборами, и тогда проигравшие начинают призывать, в частности, к устранению института выборщиков или созданию третьей партии. Постепенно эти голоса тонут в речах победившей стороны о том, что американская демократия справилась с «внезапным вызовом», доказала свою устойчивость и снова служит примером для других. Спустя какое-то время цикл повторяется. Но теперь кризис доверия поразил все ключевые институты, а не только тот, о котором вспоминают раз в четыре года.
Свежий опрос Института Гэллапа выявил серьёзный дефицит доверия конгрессу (8 процентов), СМИ (14 процентов у телевизионных новостей и 18 процентов у газет), президенту (26 процентов) и Верховному суду (27 процентов), в то время как военным доверяют 60 процентов опрошенных. Если негативное отношение к конгрессу и президенту в целом не вызывает удивления (удивляет разве что совсем низкий уровень доверия к законодателям), то доверие лишь четверти граждан к Верховному суду – особенно показательный симптом эрозии системы. Прежний исторический минимум доверия к Верховному суду – 40 процентов, а в 1990-х гг. Верховному суду как ключевому институту власти доверяли выше 80 процентов граждан. Это тем более примечательно, что пресловутые стейкхолдеры политической системы США видят в Верховном суде финального арбитра при конфликте интересов и в последнее время всё чаще обращаются именно к нему по «политическим вопросам». Дело об исключении Трампа из избирательного бюллетеня в штате Колорадо, которое Верховный суд взялся рассмотреть – первый шаг на пути вовлечения этого органа в выборы-2024. С учётом небольшого разрыва между кандидатами – если выбор партий падёт именно на Байдена и Трампа – вполне возможен сценарий, при котором финальное слово в определении результатов выборов скажут не выборщики, а именно судебные инстанции. Согласятся ли граждане с подобными решениями, принимая во внимание разочарованность и высшим судебным органом, – вопрос открытый. По крайней мере – открытый до ноября.
Что касается Байдена, то он действительно стал президентом США не вовремя и слишком поздно в своей, в целом образцовой, политической карьере. В 2020 г. его миссия фактически была сведена к тому, чтобы спасти Америку от нового срока Трампа. Мало кто тогда скрывал, что его задачей до следующих президентских выборов должно было быть «местоблюстительство» под подходящую преемницу или преемника. Но потенциальная преемница разочаровала, а преемников так и не нашлось. Теперь спасать Америку уже от нового срока Байдена идёт Трамп. И если кого-то из кандидатов не настигнет внезапная болезнь, тюрьма, иной несчастный случай или партии не придумают конфигурации, при которых победившие на выборах не обязательно будут в последствии управлять страной, можно считать, что круг замкнулся. Эта ситуация даёт американцам и надежду на то, что затянувшаяся сага, наконец, увидит свою развязку. И кто бы ни победил в этот раз, «спасать Америку» от наследия Байдена или Трампа в 2028 г. уже точно будут другие люди.
Автор: Максим Сучков, директор Института международных исследований МГИМО МИД России, директор Центра перспективных американских исследований ИМИ МГИМО МИД России.
